— Вам бы всё зубоскалить, а я чуть богу душу не отдал.
— Чуем уже, что ты отдал, — скривился старик, — Лёша, Денис, возьмите факелы, проводите болезного до бани, хоть ведро воды на него вылейте. Смердит, почище падали.
Мама распахнула ставни и задула свечу, за окнами близился рассвет, небо посерело. Других красок за тучами не было видно. Затопили печь, чтобы приготовить завтрак.
— Смех смехом, а ведь в дом влезли, — заметил дед Михей, — что думаешь, Оленька?
— Надо укреплять ставни. Если они их могут сорвать, то вся деревня под угрозой.
— Вот и я так думаю, — согласился старик.
Вернулись мужчины, Трофим стучал зубами уже от холода, посвежевший и мокрый.
— Садитесь за стол, я чай согрела, — позвала мама.
— Да, чайку бы горяченького сейчас, — жалобно протянул Трофим.
За завтраком он рассказал о своём ночном происшествии, мы с Гришей тоже присоединились к чаепитию.
— Втроём чуть не одолели, — подытожил рассказчик.
— Втроём? — Удивилась мама.
Пьянчужка кивнул.
— Точно, я тоже троих видел, — подтвердил внезапно Гриша, — только сказать забыл.
— Их больше. Но почему приходят всегда по трое? — задумчиво произнёс папа.
— Размножаются, — тихо сказала мама. От этих слов всем стало не по себе, — знать бы ещё, по сколько особей и как быстро.
— А вас не тронули, — продолжила она, — потому что мертвецки пьяны были, как мы уже поняли, они чувствительны к запахам. А от вас разит. Извините.
— Оставайся с нами, Трофим, — предложил дядя Лёша, только уговор: в моём доме не пить. Налакаешься, в баню ночевать отправлю.
Трофим мелко затряс головой:
— Что ты, Лёха, что ты.