Мы с Гришей переглянулись. Никому не хотелось идти к монстрам в пасть. Но и оставаться дальше бессмысленно.
Утром с рассветом у наших ворот собрались жители деревни. Маму Льва Андреевича несли на носилках. Она чуть слышно причитала, что стала обузой для нас. К матерям жались перепуганные дети. Мужчины все были вооружены. Дядя Лёша нёс газовый баллон для огнемёта. У остальных в канистрах и бутылках были бензин и солярка, всё, что осталось в деревне.
Шли молча, раннее утро не располагало к разговорам. И странный лес давил на нервы своей траурной тишиной. К обеду дети повеселели, стали бегать вокруг взрослых. Они вообще быстрее забывают о неурядицах, находя радость в каждом моменте.
Дошли до разобранного завала, там посреди болота была хорошая полянка, на ней и решили пообедать. Весело затрещали пожираемые огнём сучья. Дети носились по зелёному пятачку, взрослым едва удавалось оттащить их от опасной топи. Остальные мрачно жевали бутерброды.
— Много нас слишком, — насупившись, начал разговор Фёдор.
— И что ты предлагаешь? — Лёня, мелкий, лысеющий муж Марии, отложил свой кусок, — оставить в деревне половину? Пусть едят?
— Мне-то что до остальных, — пробурчал Угрюм, — нам вообще в другое село надо. Ждут там.
— Так иди найди, где она, та деревня, — невесело усмехнулся дед Михей, — прекращайте пустые споры. Сейчас вместе держаться надо. Вот выйдем к людям, там на все четыре стороны можете ступать.
— Если выйдем, — подметил хмурый Пётр.
На этом разговор прекратился. Костёр затушили, угомонили детей и пошагали дальше.
Шли почти в полной тишине. За завалом лес стал ещё страшнее. Повсюду стояли корявые, наполовину голые деревья, осыпая нас желтеющей хвоей и космами серого мха. Низкие тучи, казалось, клубились прямо над головой. А топи всё не закончивались. Мы ступали нога в ногу, впереди шёл дед Михей, проверяя длинной палкой дорогу. Тропка сузилась, петляя между кочек. Болото жило своей жизнью, топь вздыхала, пузырясь в бочагах. Заманивала зелёными полянками, которые, стоит только наступить, уходили под воду. Детвора присмирела, испуганно оглядываясь по сторонам.
К вечеру мы вышли к небольшому островку, поросшему низкими сосенками, тонкими, словно больными рахитом.
— Всё, смеркается, — дядя Лёша скинул объёмистый рюкзак на траву, — набирайте хвороста, сколько сможете унести, укладывайте вкруг полянки.
Место ночлега было совсем небольшим. Нам приходилось буквально жаться друг к другу. Женщины занялись приготовлением ужина. Мы с Гришей собирали дрова на ночь. Бродили вокруг полянки с палками, стараясь не угодить в коварную топь.
— Как думаешь, сколько ещё дней будем бродить по лесу, — спросил парень.
— Кто знает. Вон, даже дед ничего не говорит, только хмурится.
— А что будет ночью?
От этих слов мурашки побежали по телу. Я старалась не думать об этом. Но темнота уже близко. Здесь нет крепких стен дома.
Вернулись мы, когда мама окликнула нас к ужину. Сложили хворост под ёлки. Лев Андреевич, наскоро перекусив, присел рядом с носилками, на которых несли его маму. Настраивал свой огнемёт. Сегодня он нам может пригодиться.
Незаметно смеркалось, из-под полога стальных туч солнце почти не пробивалось, сумерки лишь добавили серых красок в окружающий пейзаж. Вокруг нас поднимался туман, казалось, он спускался прямо из облаков, расплываясь мутной пеленой по болоту. Небо поделилось с нами влагой, скоро между деревьев клубились облака тумана, скрывая от нас негостеприимное болото. Кольцо костра прогоняло серые щупальца пелены, окружившей поляну. Но в метре от огня не было видно ничего.
ebooksa