Король решает всё

22
18
20
22
24
26
28
30

— Странно для женщины.

— Ну, не то чтобы не люблю, — она вздохнула и поколебавшись, объяснила, — я люблю определённые магазины. Антиквариат, книги, игрушки, сувениры… зоомагазины вообще обожаю, могу целый час там проторчать. Но я люблю зайти в один, походить и всё, больше на другие магазины сегодня даже не смотреть. День шоппинга для меня хуже каторги. А магазины тряпок вообще самое страшное, я их жутко не люблю. — Вера невольно поёжилась и с сарказмом прошептала: — Моя Миланка обожает магазины шмоток, наверное, это из-за неё у меня выработалась такая стойкая аллергия на них. — Она сделала кукольный голос и перекривила: — «Давай примерим вот эти сто двадцать одинаковых маек и выберем, какая лучше сидит».

Министр сочувственно рассмеялся.

— Барт так свою сестру перекривляет.

— Эйнис? — подняла брови Вера, он качнул головой:

— Нет, Эйнис он перекривляет похуже. Настоящую сестру, у него… была когда-то.

— Что с ней случилось? — посерьёзнела Вера, министр поморщился:

— Нормально всё у неё, просто они не видятся.

Вера хотела спросить, почему, но министр сделал такое непроницаемое лицо, что она промолчала. Зашипел чайник, она встала и выбрала из батареи банок чай, который ещё не пробовала:

— Вы будете?

— Да.

Она открыла банку, тугая крышка вызвала вихрь неприятных воспоминаний, но запах чая оказался совсем другим, очень знакомым. Вера уткнулась носом в банку и закрыла глаза, глубоко вдыхая и пытаясь разложить аромат на составляющие — малина, липа, шиповник или боярышник, немного мяты…

— Что вы там такое унюхали? — с ноткой смеха спросил министр, Вера поняла, что улыбается во все тридцать два, поставила банку на стол и тихо сказала:

— Детство своё. У меня было клёвое детство.

Он заинтригованно потянул носом и неуверенно сказал:

— Это травяной сбор с севера?

— Ага. — Вера насыпала в заварник цветную траву, залила водой и вернулась за стол, с мечтательным видом подперла ладонями щеки. Министр смотрел на неё со странной полуулыбкой, но опустил глаза, как только она на него посмотрела.

«Что он имел в виду, когда отвечал ночью Барту?»

Она подумала, что никогда в жизни не решится это спросить, и спросила совсем другое:

— Чем в меня стреляли?