— Один миллиард триста тысяч, — кивнула Вера, — самая распространённая раса на планете. У них серьёзный демографический кризис из-за перенаселения и баланса мужчин/женщин. Их правительство издало закон «одна семья — один ребёнок», если больше, следуют штрафы и всяческие социальные урезания. Молодые мамаши хотели порадовать молодых папаш мальчиками и делали аборт, если им обещали девочку, в результате у них дефицит женщин, приходится экспортировать из соседних стран.
Он бросил на неё слегка непонимающий взгляд:
— Экспортировать?
— Господи, да шучу я! — закатила глаза Вера, — у нас не торгуют людьми. Просто их мужчины ездят в другие страны на учёбу и заработки, там женятся, а потом привозят жену к себе или остаются за границей насовсем.
— И плодят полукровок? — насторожено поинтересовался министр. — Как потом живут их дети?
Вера пожала плечами:
— Нормально. А чего им будет? Такие семьи обычно крепкие, мужчины там непьющие, работящие, тихие, женским вниманием не избалованные. Дети у них получаются здоровые и симпатичные, болтают на двух языках, могут потом без проблем поступить учиться на специальность, связанную с международными отношениями. — Министр задумчиво молчал, Вера пару секунд посмотрела на него и опять улыбнулась, как будто ничего не заметила. — В моём мире полно людей, сочетающих три-четыре расы, получаются очень интересные комбинации, особенно с чернокожими — их губы любым чертам лица придают особую прелесть, у нас много таких певиц и актёров.
— И это у вас норма? — недоверчиво спросил он, Вера развела руками, он впечатлённо качнул головой, поймал её вопросительный взгляд и дёрнул щекой в намёке на улыбку: — В Карне не любят полукровок.
— Король говорил, что на восточных границах их полно, — осторожно сказала Вера.
— Да. И их всех не любят. Родители с обеих сторон не одобряют браки своих детей с представителями другой расы, — прохладно ответил он.
— Почему? — тихо спросила Вера, министр поморщился, подбирая слова, потом решился:
— Слишком разные культуры и менталитет. Карнцы считают цыньянцев неуравновешенными дикарями, цыньянцы карнцев — изнеженными снобами. Цыньянские аристократы с детства обучаются владеть оружием, там считается позором иметь лишний вес, а в Карне почти все благородные к тридцати годам заплывают жиром, это признак солидности. В Карне можно обозвать соседа какими угодно словами, а на следующий день общаться с ним, как будто ничего не случилось, а в Империи за оскорбление можно лишиться жизни, там не болтают попусту. В Империи молодые девушки никуда не ходят без сопровождения родственницы или служанки, а в Карне довольно свободные нравы, здесь случаются свадьбы, на которых невеста с животом, и это никого не удивляет. — Он замолчал, пожал плечами, посмотрел на внимательно слушающую Веру и отвернулся, она спросила:
— Если между культурами такая пропасть, то как тогда они уживаются?
Он дёрнул плечами и криво улыбнулся:
— Сложно. Но любовь побеждает и предубеждения, и сопротивление родственников, — скосил глаза на Веру и саркастично добавил, — и разницу в возрасте, и неблагоприятные обстоятельства на работе…
Вера посмотрела на него с нехорошей улыбкой:
— Что? — Он отвернулся с выражением лица «я что? Я ничего», она фыркнула, — если вы про Барта, то я ему рассказала, какой бред он нёс в трансе, он был в шоке.
— Да ладно. Не думаю, что для него это было откровением.
— Откровением не было, — ехидно скривилась Вера, — он сказал, что я ему нравилась когда-то, и это всплыло из подсознания таким образом.
— А по-моему, подсознание тут ни при чём, — усмехнулся министр. — Достаточно посмотреть, как он на вас смотрит — там столько обожания, что плотность потока создаёт опасность облучения.
ebooksa