Милка что-то говорила, потом замолчала. Вера задумчиво резала мясо, солила, мешала, чистила овощи… в какой-то момент поняла, что тихонько поёт, улыбнулась и обернулась через плечо:
— Мил, не филонь!
— Чего? — выпрямилась подружка, — помочь что-то?
— Да ну тебя, с тебя помощи, — фыркнула Вера, — подпевай! — Зажмурилась и завопила в потолок: — Секс и рок-н-ролл, старый «Ибанез», мой друг вчера умер, а сегодня воскрес! Ну чего ты, подпевай!
— Я не знаю эту песню, — захихикала Миланка, Вера надулась:
— Врёшь ты всё, её все знают.
— Спой другую, — предложила Милка, Вера вздохнула и задумалась:
— А вот эту знаешь? Счастье подобно волнам, что ласкают скалы. А мы его искали в городских кварталах… Знаешь?
— Нет, не знаю, — вздохнула Милка, подпирая щеку ладонью. — Пой дальше, мне нравится.
Вера запела дальше, часы цокали, суп варился, они поели и Веру опять стало клонить в сон. Миланка пообещала сама помыть посуду и отпустила Веронику спать, у неё так кружилась голова, что она опять заблудилась в коридоре и едва нащупав кровать, завернулась в одеяло и уснула.
В следующий раз она проснулась среди ночи, в голове был полный бардак, в темноте комнаты было практически ничего не видно. Она осторожно встала с кровати, поморщилась от вспыхнувшего света и чуть не наступила на спящую на полу Эйнис, на цыпочках обошла её и тихонько прикрыла за собой дверь. Осмотрелась и поняла, что вышла из той самой дальней комнаты, в которую пока не заходила, это спальня.
«А сидела со мной вчера Эйнис, а не Милка. Жесть, вот это меня глючило.»
Вера сходила в туалет, умылась, внимательно рассмотрела себя в зеркале — бледная и с кругами под глазами, волосы грязные. Осторожно забралась в ванну, искупалась, опять надела халат. Поняла, что успела проголодаться, и пошла на кухню.
Там уже горел свет и сидела сонная Эйнис, она слабо улыбнулась Вере и потянулась:
— Очнулась, певица?
— А хрен его знает, — пожала плечами Вера, — мне и в прошлый раз казалось, что я очнулась.
— Глюки, — сочувственно наморщила носик Эйнис, — обычное дело при белой лихорадке. Но если оно закончилось, то уже не повторится, можешь расслабиться. Теперь будет только упадок сил и обезвоживание.
— И то хорошо. — Вера взлохматила мокрые волосы и кивнула на холодильник: — Я есть хочу, ты будешь?
— Да, — оживилась Эйнис, — садись, я сама.
Когда она достала кастрюлю, суп в ней ещё дымился, его можно было сразу есть. Вера оценила этот маленький плюс, а ещё оценила, какую огромную тарелку взяла себе Эйнис.