Он глубоко вдохнул и откинулся на спинку, попросил:
— Расскажите ещё. Что-нибудь доброе и весёлое.
— У вас что-то случилось? — тихо спросила Вера, он косо усмехнулся, неопределённо пожал плечами, она предположила: — Тяжелый День?
— Завтра будет Тяжёлый День, — неохотно признался министр, — но до «завтра» у меня есть ещё два часа и я хочу ещё немного «сегодня».
— Зачастили что-то ваши Тяжёлые Дни, — нахмурилась Вера. — Вы говорили, они бывают раз в полгода-год.
Он с досадой поморщился и отвернулся, недовольно пробурчал:
— Можно я ещё два часа поживу в «сегодня»?
— Ладно, — примирительно улыбнулась Вера. — Расскажите, что вас волнует «сегодня»?
— Честно? — с предвкушением конфликта оскалился министр, — больше всего меня «сегодня» волнует то, что мой торт попробовал весь отдел, кроме меня!
Вера рассмеялась, взялась за подлокотники и кивнула в сторону кухни:
— Пойдёмте, я тоже его не пробовала, — оттолкнулась и встала.
Они пошли на кухню, Вера зажмурилась от яркого света, потом случайно глянула на министра Шена и сочувственно прикусила губу, кивая на роскошный синяк в полскулы:
— Ого, кто это вас так приласкал?
— Двейн, — усмехнулся министр, — кроме него, так больше никто не может.
«Дзынь.»
Он поморщился и поправился:
— В Карне. В Империи есть ещё один товарищ, который может, я иногда езжу к нему тренироваться, он тоже чемпион мира, но другого года.
— Ясно. — Вера поставила чайник, достала посуду и торт, там осталось чуть меньше половины. Разрезала и поставила кусок на блюдце перед министром, он шкодно улыбнулся, потом чуть смутился и изобразил капризную физиономию:
— Не вижу там своего имени.
— Ой, какие же мы вредные! — показала язык Вера, пошла за кремом и стала писать на его кусочке стилизованные иероглифы, министр становился всё довольнее, она посмотрела на него, поцокала языком, как будто хотела пристыдить, взяла следующий кусок и вывела по-русски: «Шеннон».