— Расскажите как стих, — он так заинтересовался, что Вера справилась со смущением и прокашлялась, готовясь сделать это красиво.
— Я не эксперт. Но я попробую, — начала еле слышно трогать струны, просто создавая фон, поймала ритм и стала читать:
Только там, где алым метит
Солнце спину горизонта,
Где сирень кудрявит ситец,
И поет прибой,
Где пушистая пшеница
И как лезвие осока,
Где парящей в небе птицей
Голос твой,-
Там мои обнимешь плечи,
Ветром волосы встревожишь,-
Только там открыты двери
Нам с тобой.
Анди раскрывал глаза все шире, она замолчала, он сидел в замешательстве и пытался найти слова. Наконец сам понял, что решается слишком долго, коротко улыбнулся и тут же стал серьезным:
— Вы Шену этого не читали, как я понимаю?
— Он не интересовался музыкой, — она пожала плечами, продолжая чуть слышно трогать струны, они так легко отзывались, что на них достаточно было чуть нажать и отпустить, это восхищало.
— М-да. А мне он говорил, что в вашем мире ужасная музыка, — он изобразил смущение, Вера усмехнулась:
— Ну да, он же эксперт, может по трем секундам одной песни поставить диагноз всей мировой индустрии за все века.
Анди рассмеялся, кивнул, помолчал и сказал вкрадчивым тоном: