— Что вы хотите узнать?
— Я хочу знать всё. Начать можете с тех листов, которые вам принесли на третью квартиру, а вы мне не прочитали.
Он мрачно усмехнулся и стал перечислять скучающим тоном:
— Вы обидели не только мою мать, но и главу старшего дома Кан, первого наследника Кан, старшую женщину Кан, двух младших женщин и ещё толпу народа, каждый из которых мгновенно отправил на моё имя дипломатическую ноту, выражающую крайнюю степень удивления тем, как я умудрился так низко пасть. Пять благородных домов отозвали свои приглашения, которые раньше отправляли на моё имя, потому что теперь они не рады будут меня видеть на своих праздниках.
— А раньше они были рады?
Министр опять мрачно усмехнулся и качнул головой:
— Никто никому не рад, Вера, и я не рад торчать на этих фестивалях, я их ненавижу, потому, что для меня лично, все эти цыньянские праздники — карнавал унижения. Я обязан на них ходить, хотя тут каждый считает своим долгом меня завуалированно облить помоями из-за моего происхождения и почти закрытого дома, а самые близкие родственники, типа старшей Кан, делают это таким образом, чтобы в очередной раз напомнить, что я полностью завишу от благосклонности своей матери, и раз уж я до сих пор не женат, то благосклонностью она меня не особенно одаривает, а значит, я плохой сын, и должен лучше стараться. А я хожу и думаю — куда ещё лучше, в какую сторону, расскажите мне хоть кто-нибудь, я белый дикарь, я в Карне вырос, я ваших танцев вокруг темы в упор не понимаю. Что я делаю не так?
— Вы слишком добры, — нежно прошептала Вера, он рассмеялся, посмотрел на неё и сказал:
— А если серьёзно?
— Попробуйте мыслить логически. Я понимаю, что это сложно, но вы попытайтесь. Я вам сейчас расскажу охренительную историю, а вы потом, когда поедите и отдохнёте, будете хорошо над этим всем думать, а пока просто слушайте и запоминайте. Готовы?
— Вперёд.
— Жила-была в древнем мире одна мудрая правительница. Был у неё город с высокими стенами, настоящая крепость, тогда все так жили, полисами, это типа город-государство. И однажды под её стены пришла большая армия, которая хотела этот город взять, в идеале — без боя, если не получится — осадой. Они знали, что в крепости есть колодцы, но поставки продовольствия они отрезали, перекрыв все пути, и были уверены, что скоро в крепости начнётся голод, и тогда они либо сами сдадутся, либо их будет легко взять штурмом. Предводитель вызвал на переговоры правительницу крепости, обрисовал ей ситуацию и предложил сдаться. Она сказала: «Глупый ты мужик, у меня в городе столько запасов еды, что ты устанешь тут лагерем стоять, и припасы кончатся у тебя первого. И когда твоя армия окончательно ослабеет от голода, жары и безысходности, я выйду со своим свежим и сытым войском из замка и вырежу вас как щенят. Так что иди-ка ты с миром, пока имеешь возможность уйти по-хорошему». Он решил, что она врёт, и приказал продолжать осаду. А она приказала взять двух овец, до отвала накормить их самым лучшим зерном, и сделать вид, что они как бы убежали от пастуха — это выглядело правдоподобно в то время. Пастух как бы погнался за овцами, но там уже стояла вражеская армия и он вернулся в замок. Вражеская армия этих овец радостно поймала и решила съесть, но когда их вскрыли, они увидели, что в желудках овец полно очень хорошего зерна. Они рассказали об этом командиру, и командир подумал — если в этом замке даже несчастных овец кормят так щедро, значит, там припасов и правда хватает. Он снял осаду и ушёл. Мораль сами угадаете?
— Говорите.
— Это было последнее зерно в крепости.
Он усмехнулся, опять мечтательно запрокинул голову и стал изучать фонарики, через время посмотрел на Веру и спросил:
— И что дальше?
— А дальше вы включите логику и попытаетесь точно вспомнить, сколько конкретно ваших подарков бросила вам под ноги ваша матушка. Все ли там были, или некоторые она всё-таки пожалела, или просто уже продала. Вы их забрали, кстати?
— Нет.
— Зря. Я бы посмотрела на её лицо.
Он мрачно рассмеялся, покачал головой и сказал:
ebooksa