— Прости, Люмьер, — прошептала она. — Ты столько заботился обо мне! Дай теперь и мне позаботиться о тебе, даже если после этого ты меня проклянешь.
И Дженна тихо заплакала.
25
Люмьер долго не решался отправиться к логову. Он переминался с лапы на лапу, вдыхал знакомые запахи и трусил. Да, теперь на его спине не было клейма, но хранительница права: это всего лишь знак. Сам оборотень изменился, стал другим. Он не представлял, как после долгого пути, полного опасностей и тревог, сможет вернуться к мирной жизни. Как? Без Дженны… Если бы сейчас она шла рядом с ним, страхи отступили бы, Люмьер не сомневался. Только Дженны нет, и он не имеет права даже приблизиться к ней, пока она сама не сделает выбор.
Наверное, Люмьер так и стоял бы до ночи, если бы из ближайших кустов не показался мокрый нос.
«Морис, выходи уже!» — позвал он друга, и волк с белой полосой на лбу показался на дорожке.
«Ты чего замер, бродяга?» — спросил он Люмьера.
«Не знаю…»
«Боишься, матушка заругает? Ничего, потерпишь. Сам ведь виноват! Зато дома. А зазнобу твою я до города проводил. Точнее, встретили ее охотники, повезли в столицу. Она передавала, что будет тебя ждать».
Ждать? Люмьер опустил морду. Хранительница ясно дала понять: ему нельзя приближаться к столице. Но кто мешает попробовать? Только сначала надо увидеть семью, убедить их, что жив и здоров.
«Идем, Морис. Пора домой», — сказал волк и потрусил ко входу в пещеры.
Однако добраться до них Люмьер не успел — из логова тут же показалась серая волчица. Она увидела его и рыкнула.
«Мама!»
Оборотень сразу позабыл обо всех сомнениях. Он скакал, как щенок, терся мордой о теплый материнский бок и даже не обиделся, получив лапой подзатыльник.
«С возвращением, мальчик мой, — услышал он до боли знакомый голос. — Идем в пещеры, там поговорим. В лесу сейчас слишком опасно».
И волчица первой нырнула в скрытый кустарником проход. Два молодых волка побежали следом по лабиринту, в котором был знаком каждый поворот. Вскоре они очутились в большой общей пещере. Здесь горел огонь, разгоняя сумрак, и у очага сидели оборотни. Увидев волков, они вскочили на ноги.
— Камила, неужели твой вернулся? — радостно спросил дядя Амьен.
— И мой следом, — рыкнул отец Мориса, такой же светловолосый, как его сын.
— Явились, значит!