УРОК 28. Умей принимать победы и поражения
Как же не хотелось просыпаться… В глаза будто кто-то насыпал песка, а к векам подвесил гири. Я сонно повернулась, стараясь прогнать тяжелую дрему, а потом вдруг память нахлынула волной — о Соколе, о битве за академию. Резко села. Голова закружилась, а чьи-то руки удержали. Хотя, почему чьи-то? Самые родные и любимые.
— Дерек? — позвала я.
— Доброе утро, Лучик, — улыбнулся мой ректор.
— Сколько я спала?
— Больше суток.
— Что?
Чуть не подскочила, но Дерек держал крепко. И находилась я в своей комнате, а не в спальне императрицы, где уснула. Видимо, он меня сюда и перенес. Мой любимый… Сам ректор выглядел слегка усталым, но зато улыбался. Значит ли это, что все хорошо?
— Как Сокол? — спросила о самом главном, и лицо Шторма помрачнело. — Он жив?
— Жив, — кивнул ректор, и стало легче дышать. — Только…
Я молчала, ожидая, пока он договорит, а Дерек, видимо, подбирал слова.
— Он лишился магии, Лучик, — вынес Шторм свой безжалостный приговор. — Сокол больше не может плести заклинания имен. Магия Демиана обожгла ему горло, повредила голосовые связки, и он не будет говорить, когда очнется. Если повезет, постепенно вернет ментальную силу. Но повезет ли, сейчас никто не может сказать.
— Это ужасно, — выдохнула я.
— Да. Но Эден хотя бы жив и скоро будет здоров, насколько это возможно в его ситуации. Ты вывела его, он не лишится рассудка и не умрет. Лучший результат, на который можно было рассчитывать.
— То есть, когда ты предлагал мне вернуть его в сознание, то понимал, что магом он быть перестал?
Дерек кивнул. Ему уже тогда все было известно.
— Тогда почему не сказал?
— Побоялся, что он считает это в твоем разуме. Тебе ведь известно, для Сокола магия была всем. Его миром, его целью.
— И как теперь он будет жить без нее?
— Главное, что он вообще будет жить, Лучик. А с остальным Сокол справится. Он очень сильный человек. Сильнее, чем ты или я.