Кексики vs Любовь

22
18
20
22
24
26
28
30

С ума сошла… Я с ума сошла. Он с ума сошел.

Иначе это просто не объяснить!

Я и не хочу. А вот руки эти, лопаты, что тискают мой зад — хочу. И губы, сползающие все ниже в ложбинку между грудей — хочу. И… Все хочу. Можно уже член в студию?

Будто подслушав мысли, Бурцев резко выпрямляется.

Я обмираю — боже, неужели до него дошло, что он делает и с кем?

А он — дергает вверх мой подол, задирая мое платье аж до груди. С ума сошел, что ли? Меня? Раздевать? В освещенной комнате?

— Стой! — мои предохранители срабатывают вовремя, я хватаюсь в ладони Тимура, резко стискиваю его запястья. — Не надо!

Его лицо замирает, затуманенные гормонами глазами будто проясняются.

— Ты не хочешь? — он выдыхает так бешено, будто намерен сжечь меня на месте.

— Хочу, — так торопливо, так жалко дергаю головой, аж стыдно, — только… Не раздевай. Не тут. Ах…

Думала — будет меня стебать.

Думала — поймет, что я хочу от него спрятать свою чертову тушу, и наконец-то протрезвеет.

Вот только Тимур в который раз за сутки расправляется с моими ожиданиями.

Нетерпеливым движением он разворачивает меня к себе спиной, роняет животом на широкую столешницу рядом с раковиной. Снова задирает спущенный мной подол, аж до пояса.

Боже!

Он же сейчас увидит!

Увидит, как кошмарно смотрятся чулки в сеточку на жирных ляжках!

Зачем я их надела вообще? Наслушалась дурацких Маринкиных советов “всегда надо быть наготове”, забылась, поддалась флеру свидания, и вот…

— Какая же шикарная у тебя попка, Кексик, — Бурцев рвет мои ожидания наотмашь и смачно хлопает меня по левой ягодице. Хлопок выходит звонкий.

— У меня-то? — выдыхаю ядовито, пытаясь украдкой заставить подол сползти чуть ниже.