Но вот вода прекратила литься и… ему ответил другой голос.
Они вошли вдвоём? — задумался я, а потом прислонил ухо к двери: мне хотелось расслышать их разговор.
— Этот проект нужно зациклить, — произнёс первый. — Он должен развиться до необходимого уровня, но время жизни критически низкое.
— Может быть, — ответил второй. — Но единственный способ это сделать — закрутить его вокруг точки, которая и станет центром цикла.
— Что, если подвязать всё к смерти? То есть, — мужчина задумался, — они будут воспринимать рождение как выход из тьмы и беспамятства, а потом погружаться в аналогичную среду — тьму и беспамятство, — когда умрут. И далее снова — чтобы выйти из неё.
— Раз за разом! — довольно согласился его собеседник. — Будут считать это «началом» и «концом», но по факту рождение и смерть — лишь иллюзия перехода на новый этап.
Навалившись на дверь слишком сильно, я случайно открыл её и оказался прямо перед двумя мужчинами. Один стоял прямо под лампой, которая ярко его освещала, а второй в тени, отчего казалось, что у него есть лишь контуры.
Оба молча внимательно посмотрели на меня, отчего стало жутко. Но прежде чем я сделал шаг назад или бросился к выходу, тёмная фигура протянула мне дневник в чёрном переплёте, за обложкой которого висела чёрная ручка. В то же время светлая фигура поступила аналогично, но её дневник имел белую обложку и белую ручку.
Я принял оба подарка. Открыв чёрный, я хотел взглянуть на страницы, ожидая увидеть их пустыми, но они были заполнены текстом и рисованными картинками. Белый дневник был таким же.
Нахмурившись, поднял взгляд, но людей в уборной уже не было, лишь текст на зеркале, написанный яркой красной помадой: «Добро пожаловать в Лас-Вегас, город грехов!»
На этом моменте я проснулся и сел на край собственной кровати.
— Странный сон, — почесал висок.
В первую очередь я задумался о выключателях на стене: «отрицание», «гнев», «торг», «депрессия», «принятие». Пять стадий отрицания. Я видел их, как и их цвета: жёлтый, красный, жёлтый, жёлтый и зелёный.
Полный противоречивых мыслей, я поднялся на ноги и зашёл в гостиную, отмечая включенный телевизор. Хм, я вроде бы выключал его? Хотя иногда забываю, ничего не поделать.
Сев на диван, начал механически пялиться в экран, прокручивая в голове собственный сон.
— …проект генома человека, — довольно рассказывал какой-то учёный. — Ещё в 1988 году в попытке идентифицировать и составить его карту Эгинхард Брандау задумал…
— Как удачно, — хмыкнул я, сосредотачивая внимание. — Неудивительно, что передача идёт в столь позднее — или уже раннее? — время. Рейтинги, наверное, нулевые. Кому это интересно? Кроме разве что меня. И смотрите-ка — сижу и смотрю.
Мне и правда было интересно подобное — развитие человека, его внутренний потенциал и психология.
Но вот спустя полчаса (начал смотреть не с начала) передача закончилась, и я поймал себя на мысли, что снова смотрю новости о насилии в родном городе.
— Две школьницы, двенадцати и четырнадцати лет, стали жертвами стрельбы из проезжавшего мимо автомобиля, — рассказывал диктор, а потом экран переключился, показывая одну из улиц, на которой уже стоял репортёр.