– Ну… это… наверняка, наши матросы уже давно разболтали.
– А нам интересно, что эти самые дегенераты в кабаках по пьяни болтают? – резонно и с сарказмом отрезал биэлец. – Мы с ними не общаемся принципиально! Понимаешь?
– Ну вы даете!!!
– А что?!
– Ну, я, например… Со мной ты… вы… так вполне общаетесь, – смутился Брис.
– Ты – другое дело! – с апломбом заявил Тьен.
– Это какое такое «другое»? – тут же заинтересовался Брис с ехидной улыбочкой.
– Ну… ты не сволочь. Ты наших спас. Ну… и… вообще не такой, как те все.
– Да?
– Да.
– Почему?
– Да хотя бы потому, что никто не будет вот так шататься из любопытства по нашим задворкам, как шатался ты перед тем, как я на тебя налетел.
Брис ухмыльнулся и потер лоб в том месте, где была шишка от той встречи.
– А что, разве никто не…
– Да они только и горазды, что жрать всякую дрянь в барах космопорта, пользовать проституток, что сюда для этого с Кьяны летают по гостевым визам. И драться… А у нас в городе им неинтересно. Потому что «уныло и нет развлечений».
Брис не нашелся, что сказать. Разве что такие люди, как мастер Шон, был исключением из правила, красочно обрисованного Тьеном. А ведь обрисовал обидно, но верно. Стажеру даже как-то стыдно стало за свою нацию и конфедератов вообще.
– Ну а причем здесь веркомо? – напомнил Брис Тьену, и тот опять взвился.
– Да ты не понимаешь! Вот ты как вообще с ними повстречался?
– Ну… Они взяли нас к себе на борт, потому что наш транспорт потерял ход – гипердвигатель сломался. А меня взялись лечить. Я там ранен был. Ну… метеорит там… и то да се… – смутился Брис, не желая вспоминать и вообще упоминать, что произошло на самом деле.
– Ясно! – рубанул Тьен. – Но ты не представляешь, с веркомо удалось пообщаться настолько немногим, что их… Да они уникальны! У нас на всю Биэлу таких один.