— С тобой всё ясно! — закруглила Натин.
По приходу в салон, к Ольге тут же налипла толпа дам в ярко-белых нарядах. На некоторых из них были видны ленточки зелёно-бело-фиолетовой окраски. Собственно, понятно кто.
На братьев насели больше разнообразные месье.
Тем, больше было интересно что они скажут о самолётах и прочей политике. Те рады стараться — тут же стали расписывать перспективы.
Только Натин и Паоле досталось внимание хозяйки салона. Они быстро перешли на итальянский и несколько выпали из общего круга общения. По этой причине они не сразу обратили внимание на резкое изменение обстановки.
Помурлыкав на свои, суфражетские темы, дамы вдруг переключились на обсуждение книги. «Про Мари».
И началось всё это с того, что Ольгу спросили, что называется, «в лоб» читала или нет она «эту замечательную книгу».
Та растерялась. С опаской покосилась на увлечённого болтовнёй в мужской компании Григория и осторожно выказала согласие. Дело в том, что как раз она знала истинного автора «этой замечательной книги». Но так как с неё взяли твёрдое обещание, что она не будет выдавать его, с опаской отнеслась к продолжению обсуждения. Ибо боялась в обсуждении случайно проговориться. Но дама, которая выступила инициатором обсуждения избавила Ольгу от необходимости что-то скрывать.
Причём весьма неожиданным способом.
Вероятно у неё был пунктик насчёт «мужского шовинизма в литературе» и вообще того, что женщина чего-то там «не может в принципе». Она повела себя так, что уже в первые же минуты обсуждения в дискуссию были втянуты не только суфражетки, но и группа, собравшаяся вокруг братьев. И больше всего сия уже немолодая дама наседала, почему-то именно на Григория.
Как любил шутить Григорий насчёт таких ситуаций «брутальная аура бывшего военного притягивает ко мне идиотов».
Вскоре стало ясно, что дама не просто «насела», а конкретно, выражаясь жаргоном, «наезжает» на Григория, провоцируя его на перепалку.
Василий оценив складывающуюся ситуацию резко зажал рот, и красный от натуги, чтобы не заржать в полный голос, спрятался за спины спорящих. Впрочем, это же не мешало смеяться самому Григорию. Но и он сдерживался, не без оснований считая, что ему удастся раскрутить глупую суфражистку на какие-нибудь хохмочки. Тем более, что вслед за хозяйкой салона, привлечённой разгоревшейся дискуссией, подтянулся и хозяин. Сей представительный господин тоже находил забавной создавшуюся ситуацию, потому и не вмешивался наблюдая со стороны.
Вскоре зачинщица перешла к обсуждению не содержания, а литературных достоинств произведения. И тут уже самого Григория заело. Ведь дама с жаром стала уверять всех, что «мужчины такого написать в принципе не в состоянии».
Григорий оскорбился посмотрел осуждающе на даму и выдал.
— Только вот маленькое замечание: это произведение написано не женщиной.
— Это заведомая неправда! — категорично отрезала та.
— То есть вы решили уличить меня во лжи? — ехидно заметил Григорий.
— Да! Такие великие произведения, где так воспета женщина, её душевные порывы, мужчина написать в принципе не в состоянии! — горячилась суфражистка.
— Вы зря так категоричны. Если автору помогали женщины, да ещё он имеет представление о женской психологии и чем она кардинально отличается от мужской, да ещё описывал впечатления о реальном человеке, то это всё получается всего лишь летописью. Аккуратно записанными фактами.
ebooksa