Однако советники не знали, что у Науна был свой умысел. Вместе с министром Ёном он искал способы стать сильнее и поквитаться с теми, кто отправил Кымлан на смерть. По совету друга, Наун намеренно сближался с министрами, угощал их ужином и вином и дарил дорогие подарки, постепенно подбираясь к главному политическому противнику Первого министра, Ян Мусику.
Ансоль, которая глаз не смыкала от переживаний за брата во время его траура, теперь забеспокоилась еще сильнее.
– Ты так изменился… – печально говорила она, когда удавалось улучить минуту и поговорить с братом. – Все время с министром Ёном…
– Ты как будто ревнуешь. – Наун улыбался, глядя на сестру, чувствуя, как едва заметно теплеет на душе. – Он мой друг.
– Он хитер, не доверяй ему слишком сильно.
– Не беспокойся, даже если Чанмун преследует свои цели, он мне пока полезен. И я использую его, чтобы достичь желаемого.
Добрые глаза Ансоль наполнялись печалью, и она качала головой, будто не желала слышать от любимого брата столь расчетливые слова. В последнее время они отдалились друг от друга, и Наун видел, как тяжело сестре принять эти изменения. Она пыталась вернуть былую теплоту в их отношениях и старалась вести себя как раньше, но Наун только больше закрывался, как будто воспоминания о Кымлан навсегда отвернули его от Ансоль. Наун знал, что в этом нет ее вины, что ее душа тоже болит из-за погибшей подруги, но ничего не мог с собой поделать.
Однако в его жизни появился человек, который стал занимать некоторую часть мыслей.
Та девчонка из трактира.
После позорного состязания Наун стал встречать ее на улицах столицы, на городской площади, а иногда – в том же трактире. Поначалу внутри него закипала кровь от желания взять реванш. Но повода соревноваться не было, а затевать ссору с женщиной, просто чтобы отыграться за проигрыш, было недостойным поступком для мужчины. Да и незнакомка не стремилась больше задеть его и в последующие встречи вела себя как воспитанная девица, хоть и по-прежнему носила мужской костюм.
Со временем их колкие фразы превратились в нормальные диалоги, и Наун с удивлением отметил, что девушка умна, хорошо осведомлена о делах в стране и может поддержать интересную беседу. Поэтому теперь он всегда искал ее глазами среди толпы и, как только видел вдалеке ее макушку и следовавших по пятам телохранителей, спешил заговорить с ней.
Странным образом она стала для него отдушиной, которая не была связана с болезненными событиями недавнего прошлого. Ему нравилось, что незнакомка не ведала, кем он был на самом деле, и свободно делилась своими мыслями по тому или иному вопросу. Она критиковала решения министров и довольно здраво высказывала мнение относительно внешней политики. Наун только удивлялся, откуда девушка столько знала о внутренних и внешних делах страны, и невольно испытывал к ней уважение за смелость и прямоту.
Ее сходство с Кымлан ограничивалось лишь выбором одежды, и очень скоро Наун перестал сравнивать их между собой. Они были полными противоположностями: и в образе мыслей, и в суждениях, и во взгляде на жизнь.
Однако загадочная незнакомка, столь неожиданно появившаяся в его жизни, не пробуждала в нем никаких чувств, кроме интереса и дружеской симпатии. Его сердце по-прежнему было закрыто для иных чувств.
Однажды, прогуливаясь по улицам города, Наун вновь встретил ее. Она увлеченно рассматривала изысканные украшения в одной из многочисленных торговых лавок и о чем-то громко спорила с продавцом.
– Он не может стоить пять лян! – доказывала она, схватив с прилавка черный кошелек, расшитый золотистыми драконами.
– Я привез его из империи Цзинь! Если для вас это дорого, тогда не берите, госпожа! – возмутился сердитый продавец и выхватил кошелек из руки девушки.
– Вы думаете, я не знаю цен на рынке? На другой стороне улицы точно такой же кошелек стоит в два раза дешевле. Возмутительный грабеж!
– Снова спорите? – Наун подошел сзади, с интересом наблюдая за разыгравшейся сценой. Девушка раздраженно обернулась, но при виде принца тепло улыбнулась.
– Снова вы! Рада встрече. – Тон ее голоса изменился, и она сразу забыла о возмутившем ее продавце.