Язычники

— Ты имеешь в виду в моих владениях? — Я спрашиваю. — Но скатертью дорога этому маленькому засранцу. Он сам напросился, особенно после того, что он с нами сделал. Если бы я только мог добраться до него первым. Это позор, я ждал того дня, когда мне придется лишить его жалкой жизни.

— Он сам напросился? — он повторяет, как будто я говорю на другом гребаном языке. — Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

Леви шагает вглубь моей комнаты, засовывая барабанные палочки в задний карман джинсов.

— Наверное, трахнул не ту сучку, — объясняет он. — Ты же знаешь, что он был занят женой Роналду, верно? Это был только вопрос времени. Ты же знаешь, каким становится Роналду, когда кто-то посягает на то, что принадлежит ему.

— Роналду? — Спрашивает отец, мысль о том, что кто-то из наших многочисленных кузенов имеет к этому какое-то ебаное отношение, не укладывается у него в голове. Такое дерьмо, как это, вызовет адскую цепную реакцию. — Ты уверен?

Леви ухмыляется, когда его ядовитый взгляд скользит, по-моему.

— Так же уверен, как и в том, что однажды я положу конец твоей жалкой жизни.

Аааа, блядь. Этому жалкому идиоту просто необходимо было выйти за рамки дозволенного. Ему просто чертовски повезло, что мой отец слишком занят, пытаясь придумать, как разобраться с этим беспорядком, прежде чем он превратится в гребаную кровавую бойню. В конце концов, как только новости дойдут до отца Антонио, он будет жаждать крови Роналду, а как только Роналду похоронят, его отец придет за отцом Антонио. Это будет похоже на гребаное волшебство — наблюдать, как один за другим они будут падать, как гребаные мухи, пока никого не останется. Моим братьям и мне даже не придется пошевелить чертовым пальцем.

Мой отец пропускает комментарий Леви мимо ушей.

— Что у вас с этими новыми производителями? У вас остался всего один день. Вам лучше разобраться с этим.

Я закатываю глаза и вздыхаю.

— Мы нашли одного из его дилеров. Но дальше тупик. Он не захотел назвать нам имя, поэтому мы его прикончили, — говорю я, вспоминая своего старого дилера Джулиуса, который на собственном горьком опыте узнал, что значит воровать у нас. Хотя, это позор, потому что он был чертовски хорошим дилером. Давайте просто надеяться, что его новый приемник сможет дергать за те же ниточки и даже больше, но, если он обманет меня, его постигнет гораздо худшая участь, чем его босса до него.

— Черт, — бормочет отец. — Осталось двадцать четыре часа, парень. Не испорти все.

Линия обрывается, и я поворачиваюсь к Леви с ухмылкой на лице.

— Ты слышал его. У нас есть двадцать четыре часа непрерывной свободы. Нам лучше их использовать.

Его глаза темнеют точно так же, как мои, и на краткий миг укол вины пронзает мою грудь при мысли о том, что я оставляю Маркуса здесь, но он будет более чем не против, если Шейн составит ему компанию в его постели. Хотя, она наверняка разозлится, когда я не появлюсь на сегодняшней тренировке. Она думает, что справится с этим, но она даже отдаленно не готова. Уходя сейчас, я оказываю ей услугу.

— Давай, блядь, сделаем это, — говорит Леви, и мгновением позже мой тату-машинка заменена на пистолет, и я выхожу за гребаную дверь, более чем готовый напомнить этому городу, кому он, блядь, принадлежит.

14

ШЕЙН