Язычники

Шейн сжимает челюсть и отводит взгляд, не желая встречаться со мной взглядом.

— Я все еще думаю, что у тебя крыша поехала, — бормочет она, не готовая говорить со мной на таком глубоком уровне, и кто, черт возьми, станет ее винить?

Мой тяжелый взгляд задерживается на ее лице до тех пор, пока у нее не остается выбора, кроме как посмотреть в мою сторону.

— Почему ты здесь, Шейн?

Она тяжело сглатывает, и в ее затравленном взгляде мелькает нервозность.

— Я, ммм… у меня кое-что на уме, — объясняет она. — И я не хочу, чтобы мне отвечали какую-то чушь, танцуя вокруг да около. Мне нужна холодная, суровая правда.

Я сижу, терпеливо ожидая, пока она размышляет, хватит ли у нее смелости спросить меня о том, что ей нужно знать. Проходит мгновение, и я выгибаю бровь, когда слова не слетают с ее губ.

— В чем дело? — Спрашиваю я, возвращаясь к своему обычному беззаботному тону.

Она выдыхает и устремляет на меня тяжелый взгляд, только выглядит она как волчонок, пытающийся зарычать.

— Почему ты сказал мне, что Маркус мертв?

Я выпрямляю спину, и мышцы напрягаются, когда я смотрю на нее. Я ожидал многого, что сорвется с ее губ, но не этого, по крайней мере, пока. Рано или поздно она должна была прийти за ответами, но я был уверен, что она еще не готова. Черт, может, это и до сих пор не так, но я не собираюсь отказывать ей, только не после того, что я сделал.

Глядя ей прямо в глаза, я говорю ей холодную, суровую правду именно так, как она просила, зная, что это не то, что она хочет услышать.

— Я должен был знать, в чем заключается твоя преданность, — говорю я ей. — Мне нужна была твоя грубая, честная реакция на известие о смерти Маркуса. Мне нужно было увидеть, как это ранило тебя и ранило ли вообще.

Ее глаза ищут мои, она недоверчиво качает головой.

— Ты гребаный монстр, — бормочет она, ее голос понижается до низкого шепота.

Я киваю, зная это слишком хорошо.

— Да, это так.

— Итак, что случилось? — спрашивает она. — Мое горе было недостаточно правдоподобным? Неужели слез и душевной боли было недостаточно, чтобы убедить тебя? Я была в ужасном состоянии, и все же ты все еще сомневался во мне.

Вздернув подбородок, я позволяю ей увидеть ужас в глубине моих глаз.

— Я действительно сомневался в тебе, — говорю я ей, медленно поднимаясь и направляясь к ней. Она отступает на шаг, прежде чем решает стоять на своем, на каком-то уровне зная, что я не собираюсь причинять ей боль. — Я не доверял тебе. Я усомнился в твоей преданности и хотел увидеть, что тебе будет больно так же, как мне.