— Уставился в окно, как чертов щенок, — ворчит он, засовывая вилку в рот.
— Хороший мальчик. — Я протягиваю руку и похлопываю его по плечу. — Надеюсь, тебе понравится курица генерала Цо. Я не была уверена, так что просто взяла два из моих любимых.
— Я бы съел все, что угодно, включая задницу мертвого скунса — это совершенство.
Вся эта ночь — совершенство, и если бы это было нечто иное, чем то, что есть, сегодняшний вечер был бы идеальным свиданием.
Мы едим в тишине, пока я размышляю о том, какой может быть вкус у задницы мертвого скунса, и где, черт возьми, он придумывает свои аналогии, и как у него хватило смелости съесть фрикадельки из мусорного контейнера.
— Вот дерьмо! — сокрушается он. — Я самый ужасный хозяин.
Роуди встает, подтаскивает кулер поближе к лестнице и похлопывает по крышке ладонью. Умасливая.
— Вот, присаживайся.
Я плюхаюсь на крышку с контейнером на коленях, пар поднимается в ночной воздух, и я отправляю лапшу в рот.
— Что это ты ешь? — Он грубо пялится в мой контейнер, занимаясь с ним любовью своим похотливым взглядом.
— Креветка Ло-мейн.
Роуди заинтересованно облизывает губы.
— Не будет ли невежливо с моей стороны предложить обмен?
Невежливо? Честно говоря, какой парень так говорит?
— Ты хочешь поменяться? Сейчас?
— Не сейчас. Ты съешь половину своей, я съем половину своей, а потом мы поменяемся.
— Ты не боишься микробов?
Одна густая бровь поднимается вверх вместе с правой стороной его пухлых губ.
— Помнишь историю о том, как я ел фрикадельки из мусорного контейнера?
— Этот образ навсегда останется в моем сознании.