Змей и голубка

22
18
20
22
24
26
28
30

Коко неверяще покачала головой.

– Будь вы честны с нами хоть на каплю, все могло сложиться иначе!

Мадам Лабелль сцепила руки на коленях, удовлетворенно улыбаясь.

– Когда Лу сбежала из особняка Трамбле, я решила, что все потеряно, но сцена в театре бесповоротно связала Архиепископу руки. Лу заполучила защиту не только от него, но и от своего мужа. И не просто от мужа, а от капитана шассеров. – Она улыбнулась еще шире, указав на меня. – Все и впрямь вышло лучше, чем я могла…

– Зачем? – Я уставился на кольцо у нее на пальце. – Зачем все эти хлопоты? Какое вам дело до смерти Огюста Лиона? Вы же ведьма. Если он умрет, вам будет только лучше.

Я медленно поднял взгляд и посмотрел на мадам Лабелль. Это лицо. Эти рыжие волосы. Эти синие глаза.

На ум пришло воспоминание. Голос Лу эхом послышался в мыслях.

«Не говори ерунды. Разумеется, ведьмы рожают и сыновей».

Озарение стало медленно снисходить на меня.

Улыбка мадам Лабелль померкла.

– Я… Я не могла сидеть сложа руки и смотреть, как умирают невинные…

– Короля невинным сложно назвать.

– Это коснется не только короля. Десятки людей погибнут…

– Его дети?

– Да. Его дети. – Она замялась, переводя полный муки взгляд с меня на принца. – Живых наследников не останется. Среди знати развернется борьба за титул. Имя Архиепископа уже под сомнением, как и его авторитет, если ваше присутствие здесь хоть о чем-нибудь говорит. Я удивлюсь, если король не успел еще потребовать аудиенции с ним. Вскоре шассеры останутся без предводителя. Начнется хаос, и тогда Моргана нанесет удар.

Я едва ее слышал. Озарение обрушилось на меня, захлестнуло волной, потекло по венам, разжигая ярость в моей крови все жарче.

– Вы полюбили его, верно?

– Дорогой, все гораздо сложнее… – выговорила мадам Лабелль голосом на октаву выше прежнего, но я ударил кулаком по столу, и она вздрогнула. Гнев во мне смешался со стыдом, когда она покорно сникла. – Да. Я его полюбила.

За столом воцарилось молчание. Слова мадам Лабелль окатили меня ледяной водой, пронизали мое тело холодом насквозь. Бо неверяще нахмурился.

– И не сказали ему, что вы ведьма. – Я говорил жестко и не пытался смягчить своих слов – эта женщина не заслуживала моего сочувствия.