Кровь и мёд

Тьерри положил руку мне на плечо.

«Ты видишь в колдовстве оружие, Рид, но ошибаешься. Оно просто… есть. И только нам решать, использовать ли его во вред людям или же…»

Вместе мы наблюдали, как Тулуз заправляет цветок женщине за ухо. Она широко улыбнулась ему и исчезла в толпе.

– «…во спасение».

Часть ll

Quand le vin est tiré, il faut le boire.

Выпить надобно вино, коль откупорено оно.

– французская пословица

Алая Смерть и невеста его – Вечный Сон

Рид

Зенна наклонилась ко мне, и ее ожерелье – огромное, золотое, с бриллиантом размером с мой кулак – ударило меня по лицу. Чтобы уложить мне волосы, она смазала руки отвратительно пахнущей пастой. Я раздраженно оттолкнул ожерелье. Глаза снова жгло. Интересно, если тайком выбросить из повозки сурьму, Зенна заметит?

– Даже и не думай, – сказала она и шлепнула меня по руке, не давая притронуться к убийственной краске.

Бо очень вовремя сбежал, как только Зенна взялась за грим. Свою мать я тоже не видел с тех самых пор, как мы остановились в поле. Жители деревни Бушен, которая находилась на окраине Ля-Форе-де-Ю, обустроили для странствующих трупп целую сцену – на городские площади и таверны, где мы выступали прежде, она совсем не походила. После обеда сцену подготовили к представлению, следом расставили лотки с сувенирами и едой. Солнце близилось к закату, и с улицы уже доносились смех и музыка.

По необъяснимой причине у меня дрогнуло сердце. С моего первого выступления прошло уже шесть дней. Бушен был последней остановкой в путешествии «Труппы Фортуны». В Цезарине Деверо с актерами намеревались исчезнуть в подземельях, где должны были собраться на празднество как важные персоны, так и отбросы общества. Раскованные, распутные и облаченные в маски.

La Mascarade des Crânes – так назвала это мадам Лабелль.

Маскарад Черепов.

Я о подобном никогда не слышал. Мадам Лабелль это ничуть не удивило.

Деверо застегнул жилет.

– Чуть побольше объема на макушке, Зенна, будь так добра. О да. Чудно! – Он подмигнул мне. – Вы выглядите великолепно, мсье Алая Смерть. Совершенно великолепно, как и должно быть! Ведь сегодня воистину особенная ночь.

– Да?

Зенна сощурилась. На этот раз на ней было изумрудное платье – а может быть, и фиолетовое. Оно переливалось в свете свечей. Губы Зенна накрасила черным.

– Каждая ночь на сцене – особенная, охотник. Если тебе будет скучно, зрители с легкостью почувствуют это. Публика, которой скучно, раскошеливаться не спешит, и если из-за тебя мне не достанется чаевых, я буду очень недовольна. – Она поднесла к моему лицу золоченую щетку для волос. – Ты ведь не хочешь, чтобы так вышло, правда?