Кровь и мёд

– Ты готов? – шепнул мне Деверо.

Я проверил ножи на ремне и меч за спиной. Затем поправил маску.

– Да.

– Славно. – Он кашлянул, и в поле воцарилась тишина. Деверо широко распростер руки и улыбнулся еще шире. – Дамы и господа, мясники и пекари, плебеи и патриции – bonsoir! Мы приветствуем вас! Пейте же, пейте от души, если того желаете, и позвольте мне выразить глубочайшую благодарность за ваше гостеприимство. – Зрители захлопали. – Если наше выступление придется вам по вкусу, возможно, вы захотите поощрить наших актеров скромным вознаграждением. Благодаря вашей щедрости «Труппа Фортуны» продолжает дарить Бушену все, что так любимо нами – необузданную фривольность и возвышенные зрелища.

Я посмотрел на свои кожаные штаны.

Да уж, возвышенней некуда.

Будто прочтя мои мысли, кто-то в толпе неприлично присвистнул. Чувствуя, как горят уши, я сощурился и посмотрел в ту сторону, но в полутьме виновника не разглядел. Я видел лишь тени. Силуэты. Мне махали статная женщина и долговязый мужчина. Сердито хмыкнув, я отвернулся и…

Вытаращил глаза.

– Услышьте же меня, друзья! – звонко продолжал Деверо, но я почти его не слушал – только украдкой подступал все ближе к краю сцены, высматривая в толпе знакомые лица.

Но женщина с мужчиной уже куда-то исчезли. Сердце бешено колотилось у меня в ушах.

– Почтенные гости, сегодня и только сегодня нам предстоит узреть нечто необычайное. Совершенно новый номер, подлинный эталон опасных интриг и смертельной романтики!

Новый номер? Я встревоженно посмотрел на Деверо, но тот только подмигнул и прошествовал мимо меня к мишени. Бо ухмыльнулся и отошел.

– А теперь, без дальнейших предисловий, я представляю вам господина Mort Rouge… – Деверо указал на меня, а затем развернул мишень, – …и его невесту – Sommeil Éternel!

Я разинул рот.

Мне усмехалась привязанная к мишени Лу. Белые бабочки – нет, мотыльки – скрывали верхнюю часть ее лица, и их крылья исчезали в ее светлых волосах. Но платье… У меня пересохло во рту. Это было вовсе не платье – скорее паутина. Почти невесомые рукава ниспадали с плеч Лу. Вырез на груди доходил почти до талии, а ниже тонкая ткань юбки – полупрозрачная, изрезанная лоскутами, – развевалась на ветру, обнажая ее ноги. Голые ноги. Я потрясенно уставился на свою жену.

Деверо выразительно кашлянул.

Я залился краской и, не задумываясь, двинулся к Лу, на ходу вырвав из рук Клода плащ. Лу фыркнула, когда я заслонил ее плащом, стремясь скрыть от чужих глаз всю ее гладкую золотую кожу…

– Здравствуй, шасс.

Кровь ревела у меня в ушах.

– Здравствуй, жена.