Я девушка старательная, поэтому оторваться от шассеров смогла даже не за три квартала, а за два.
Их голоса стихали позади, а мы все бежали и бежали, ныряя в темные ниши и прячась за ветхими люкарнами. Важнее всего было скрыться из виду. Когда нам наконец это удалось, затеряться в безбрежном городе оказалось легко.
Никто не умел исчезать так же ловко, как я.
Никому не приходилось делать это так часто.
Я спустилась на землю в глухом переулке на Восточной стороне. Рид спрыгнул следом секунду спустя и почти что рухнул на меня. Я попыталась удержать его на ногах, но мы оба упали на грязный булыжник. Рид, однако, меня не отпустил, а только крепко обнял за пояс и уткнулся лицом мне в живот. Я чувствовала бедром, как бешено бьется его сердце.
– Я так больше не смогу.
У меня вдруг сжалось горло, и я погладила Рида по волосам.
– Ничего. Мы сбили их со следа.
Постепенно дыхание Рида выровнялось, и наконец он сел. Я неохотно его выпустила.
– Еще до того, как ты потерпел сокрушительное фиаско, я успела отправить Шарля за мадам Лабелль. Она нашла для нас комнаты в трактире «Левиафан».
– Шарля?
– Крысу.
Он резко выдохнул.
– Ясно.
Меня снова охватил стыд, теперь уже печально знакомый. Резкие слова почти сорвались с губ, но я прикусила язык – больно, до крови – и протянула Риду руку.
– Абсалона и Брижитту я уже послала за Коко, Анселем и Бо. Шарля – к оборотням и ведьмам крови. Похороны сегодня вечером, а до тех пор мы должны успеть встретиться и придумать план.
Мы вместе поднялись на ноги, и Рид поцеловал мне руку, прежде чем выпустить ее.
– Добиться аудиенции у короля будет непросто. Тьерри сказал, что все шассеры, кроме тех, что в оцеплении, сейчас в замке. Может, Бо сумеет…
– Погоди-ка. – Я натужно хихикнула, хотя глаза у Рида горели так, что мне было совсем не смешно. – Ты же не всерьез до сих пор надеешься поговорить с Огюстом? Жан-Люк ведь его предупредил. Он знает, что ты придешь. Он… знает, что мадам Лабелль ведьма, и судя по воплям тех шассеров, скоро выяснит то же и про тебя.
Услышав последнее, Рид побледнел.