Стоит отдать Жилю должное – он не дрогнул. Лишь опустил руки и вгляделся в ее лицо, будто пытаясь запомнить каждую черту. Затем коснулся губами ее лба.
– Я тоже тебя люблю.
Секунду они смотрели друг на друга.
– Отвернись, – прошептала Манон.
– Я должен ее остановить.
Все тело Рида было напряжено до предела. Он выхватил балисарду Жана-Люка и хотел кинуться вперед, но я преградила ему путь. Чувствуя, как по моим собственным щекам льются слезы, я толкнула Рида в грудь. Манон не должна была узнать, что он здесь. Я должна была спрятать Рида. Убедиться, что она его не видела.
– Что ты делаешь? – изумленно спросил Рид, но я только оттеснила его еще дальше.
– Уходи. – Почти задыхаясь от страха и отчаяния, я толкнула его сильнее. –
– Нет. – Он схватил меня за запястья. – Я должен помочь…
Что-то упало на землю позади нас с глухим, страшным, бесповоротным звуком.
Слишком поздно, так и не отстранившись друг от друга, мы обернулись и увидели Жиля. Он лежал на булыжнике лицом вниз. Нож Манон торчал из его шеи.
Я резко и болезненно выдохнула и вдруг осознала, что только руки Рида помогают мне не упасть. Кровь ревела у меня в ушах.
– Боже мой.
Манон упала на колени, прижала Жиля к себе и закрыла глаза. Его кровь пропитала ей платье, руки, но она все равно баюкала его у себя на груди. Слезы Манон наконец высохли, но она продолжала всхлипывать. Выдернув нож, Манон бросила его на землю – прямо в лужу крови.
– Бога здесь нет, Луиза, – проговорила она пустым, деревянным голосом. – И Богини тоже. Ни одно божество сейчас не улыбается нам с небес.
Я невольно шагнула к ней, но Рид удержал меня.
– Манон…
– Моргана говорит, что жертвы необходимы. – Манон стиснула Жиля крепче. Плечи ее задрожали, по щекам снова заструились слезы. – Говорит, что нужно отдавать, чтобы получать. Но моя сестра все еще мертва.
Я ощутила желчь во рту, но все равно спросила:
– Его смерть вернула тебе сестру?