Двери в сарае, действительно, были, и довольно солидные. Как и запирающий их железный блок. Зачем покойный Мануэль устроил из подсобного строения подобие укрепленного форта — Бог знает, но беглецам это было сейчас в самый раз. Они заложили дверь и оба без сил рухнули в кучу соломы.
Сарай был небольшим и темным, лишь в мутное окошко заглядывал кривой клинок месяца, рассыпая по тьме неясные блики. Судя по легкому запаху, когда-то тут жили какие-то животные, может быть, птицы или кролики, но теперь сарай был пуст, и уже давно.
Они оба понимали, что опасность никуда не ушла, даже стала серьезнее. Но сознание было уже не в состоянии мобилизовать тела, которые после сверхнапряжения вопили о покое. Илона и Евгений лежали молча и неподвижно, постепенно погружаясь в полудремотное состояние.
Кромлех по-прежнему отчаянно отталкивал наваливающиеся раскаленные мысли о смерти Моники. Чтобы как-то уберечься от них, он стал раздумывать, каким образом его могли подловить. Тревога периодически накатывала на него еще перед поездкой, но он списал это на переутомление последнего года. Еще более интенсивно такие приступы стали повторяться на Фортунах. Когда он понял, что за ними следят, решил, что корень его тревожности именно в этом. Однако разобравшись, что вела их одна и та же белая барышня, по всей видимости, соотечественница, он пришел к правильному выводу — что его прикрывают родные спецслужбы. Прекрасно зная методы разведки, Кромлех понимал, что, если по нему работает только какая-то девица, а не целая группа, настоящей опасности его ангелы-хранителя не предвидят. Это его слегка упокоило, но тревога накатывала на него еще не раз — вплоть до итакатля в культурном центре. Тогда он наконец-то расслабился.
В водку был подмешан наркотик — возможно, аналог снадобья, посредством которого в средневековом Тауантинсуйу успокаивали приносимых в жертву детей. Те смеялись и радовались до тех пор, пока палица жреца не обрушивалась на их голову. Хотя, это могло быть что угодно — секретные лаборатории Ацтлана славились своими ядами на все случаи тайной войны.
И потом случилось то, что случилось...
Мертвое женское лицо с кровавой каплей в уголке рта... Мертвое лицо мальчика — в багровых пятнах, с выпавшим опухшим языком...
Не думай!
Сейчас это было проще — полуотключенный мозг гораздо легче перешел на другой предмет. Кромлех опять стал думать про Илону. Женщины работали в разведке с глубокой древности. В каком-то смысле они были более, чем мужчины, приспособлены для этого вида борьбы. Историк, писатель и солдат Кромлех знал это лучше многих. Но консервативная сущность сына сибирского казака-ортодокса восставала против опять возникшей перед ним картинки: кошачья грация, белые ноги на черном песке, изрыгающий смерть пистолет в тонких руках...
Евгений взглянул на лежащую рядом с ним девушку. Та утонула в глубоком сне с тяжелыми сновидениями — что-то бормотала сквозь зубы и иногда тихо вскрикивала. Ее волосы растрепались еще больше, соломы в них значительно прибавилось. Евгений смотрел на ее грязные ноги, обнаженное из-за сползшей завязки сарафана плечо, ясно проступающие через ткань крупные соски. В нем опять возникли и усиливались чувства, которые ему не нравились. На этот раз это было не замещение — его действительно безумно влекло к этой девчонке, годившейся ему в дочери.
Он тоже крепко стиснул зубы и отвернулся. Похоже, месяц стал светить интенсивнее и обстановка проступала лучше. Кромлеха слегка удивило, что сарай оказался больше, чем он думал — его дальний конец терялся в тенях. И еще оказалось, что куча соломы, в которую они упали, находится на некоем дощатом возвышении.
Евгений снова повернулся к Илоне, словно его глаза тянуло туда магнитом. Девушка двигалась во сне, и подол сарафана задрался еще больше. Слегка раздвинутые ноги словно бы приглашали... Более того — Евгению показалось, что на лице с закрытыми глазами была уже не мука кошмара, а страсть эротического сновидения.
Евгений невольно тихо простонал сквозь зубы от еле сдерживаемого желания, но нашел в себе силы отвернуться.
— Да возьмите уже ее, друг мой, — раздался насмешливый голос.
Он был очень четким и сухим, словно прозвучал на морозном воздухе.
Кромлех резко развернулся. Пистолет словно сам оказался в его руке и был направлен на стоящую спиной к свету из окошка темную фигуру.
— Нет, нет, — с легким смехом произнес незнакомец. — Вы не сможете выстрелить. Не здесь и не сейчас.
Евгений увидел, что слова вылетают изо рта говорившего, подобно облачкам пара на морозе, и складываются в буквы. Он и сам не знал, слышит их или читает на атлантино.
— Дельгадо, — с удивлением произнес Кромлех. — Как вы сюда попали?..
И его фраза тоже зависла в воздухе.
ebooksa