Четвертый кодекс

— Здравствуй, маленький койот, — сказал Кромлех.

— Вновь приветствую вас, Кромлех-цин, — вежливо ответил койот. — Здоровы ли вы и ваша спутница?

Тон его был саркастичен и сильно отличался от слегка слащавой манеры волонтера российского консульства Антонио. Однако голос, без сомнения, был тот же.

— Что тебе надо? — Кромлех отбросил местную церемонную вежливость — в таких обстоятельствах она была нелепа. И нелепо было обращаться на «вы» к койоту.

Дельгадо, похоже, тоже не особенно цеплялся за условности.

— Тебя, Евгений Кромлех, — заявил он. — Нам нужен ты.

— Нам, это кому?

Койот сел и почесал задней лапой ухо.

— Трудно объяснить, — задумчиво сказал он. — Ну, например, обществу традиционно мыслящих граждан Ацтлана что ли... Мы называем себя «людьми знания», мачицтли на науа. Здесь, в Новом мире, мы зовемся брухо. Иногда нас именуют тольтеками, что не очень правильно...

— Я понял, — кивнул Кромлех. — Древняя магия атлантов.

— «Понять» и «знать» — не одно и то же. Так же, как «смотреть» и «видеть», — важно заметил койот.

Евгений оставил это высказывание без внимания.

— Но ведь ваши практики вне закона. В Ацтлане, по крайней мере.

— Там да, — совсем по-человечески кивнул койот. — Жрецы Единого Тлокенауаке не терпят конкуренции — хотя мы с ними и не конкурируем. Но на юге, в Тауантинсуйю, и на севере наша традиция не преследуется. И здесь, в Восточном Ацтлане, тоже. Впрочем, и не одобряется...

На Евгения вдруг накатила обжигающая волна гнева.

— Иш-Таб... — с ненавистью прошипел он.

Однако зверь совсем по-человечески покачал головой.

— Мы не исповедуем примитивные культы, Кромлех-цин. Убившие твою жену, действовали помимо нас, без нашего ведома, и мы в их действиях никоим образом не участвуем.

— Кто они?

— Группа мистиков-националистов, некоторые служат в департаменте ягуаров. Что-то вроде неформального ордена.