Очередная его улыбка была откровенно похотливой.
Евгения словно окатило холодной водой.
— Оставьте в покое Илону, — прошипел он сквозь зубы.
Кастанеда пожал плечами.
— К сожалению, это уже не зависит ни от вас, ни, в общем-то, даже от меня. Антонио настолько удачная работа, что вполне может существовать автономно, и я ему совершенно не указ. А сеньоре Илоне он, кажется, нравится.
Глумливая усмешка мага выводила Кромлеха из себя, но он пока сдерживался, выжидая момент.
— Что значит, не зависит от меня? — спросил он.
— Ну, насколько я понимаю ситуацию, вы намереваетесь прямо сейчас покинуть этот мир навсегда. И вам необходимо сделать это именно здесь и сейчас — заверяю вас. В другом месте и времени ничего не получится.
— Откуда вы знаете?
— Вы ведь помните визит моего благодетеля? Когда вы были еще очень юны? — вкрадчиво начал Кастанеда.
Кромлех кивнул.
— Должен признать, — продолжал маг, — дон Хуан в вас ошибся. С ним это бывало, в том числе и в отношении меня. Впрочем, когда он беседовал с вами, он и сам был еще довольно молод, хотя для него это не имело значения. Как бы то ни было, ему показалось, что вас достаточно легко будет выследить и подтолкнуть на путь воина. Но это оказалось куда более трудным делом. Он просто не учел вашу преданность письменности. Как в свое время и мою.
— Зачем вам надо подталкивать меня на какой-то путь? — хмуро спросил Кромлех. — И причем здесь письменность?
— Что касается последнего, — любезно пояснил Кастанеда, — работа с записями для воина-видящего — занятие весьма чреватое. Записывать что-то самому, равно как и пытаться понять записи других — значит фиксировать очень опасную часть самого себя. И чем сильнее мы становимся, тем губительнее становится эта часть. Воинам не следует иметь никаких материальных вещей, на которых концентрировалась бы их сила, а фокусироваться на духе, на действительном полете в неведомое. Расшифрованная вами древняя рукопись — гиря, не дающая вам идти по пути воина. Дополнительное и весьма обременительное имущество в мире, в котором вы не должны иметь ничего, помимо жизни и смерти.
— Что вам вообще за дело до меня? — неприязненно спросил Кромлех.
Он лежал в расслабленной позе, но глаза его внимательно следили за каждым движением собеседника. ЕВК был больным стариком, пьющим и курящим, но не сомневался, что одолеет стоящего перед ним крепкого молодого мужчину. Более того — понимал чутьем, что тот его опасается.
— Да, дон Хуан не успел вам тогда объяснить положение дел, а потом вы не давали нам такой возможности, — кивнул маг. — Дело в том, что вы можете исправить весьма несправедливый поворот истории. Речь идет о том времени, когда произошло разделение на новых и старых видящих. Вы называете эти события Конкистой.
— Каким образом я это сделаю? — бросил Кромлех.
— Дон Хуан принадлежит к очень древней линии видящих, — охотно начал объяснение Кастанеда. — Но таких линий раньше было много. И все они жадно собирали из мира силу — до тех пор, пока не стали очень-очень могущественными. Неизвестно, чем бы это закончилось — для них и для мира. Дела магов, конечно, мало касаются прочих людей, не наделенных истинным видением, но все равно очень влияют на внешний мир. В те времена в Центральной Америке, на юге Северной и на севере Южной, назревало нечто грандиозное, то, что могло пустить историю по совсем иному пути. Рождались новые народы, создавали цивилизации, развивалось особенное культурное поле. И в основе всего этого лежала магия видящих. Однако тут пришли испанцы, и большая часть линий видящих была прервана — их просто уничтожили.
— Почему это, раз они были такими могущественными? — спросил Евгений и тут же вспомнил, что уже спрашивал то же самое у дона Хуана.
ebooksa