Он провёл пальцем по моей щеке и схватил за волосы, намотав их на кулак и резко дёрнув. Голова моя непроизвольно запрокинулась, меня затрясло от отвращения и брезгливости. Крысиное лицо насильника было совсем рядом, от него веяло каким-то могильным смрадом.
— Какая красивая кукла… — продолжая удерживать мою голову запрокинутой, Рэни провёл пальцем по шее от уха до ключицы. — Игра будет интересной.
Затем он отпустил мои волосы, достал нож и разрезал верёвку, оставив связанными только руки в запястьях спереди.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — хрипло произнесла я. — Меня везут во дворец. Если ты меня убьёшь, случится непоправимое.
— Второй раз ты меня на этом не проведёшь. Я знаю, кто он, — кивнул Рэни на Шэна. — Он сам находится в бегах, так что если вас не найдут, то никто и не расстроится. К тому же, если будешь послушной девочкой, убивать тебя и не придётся. Может быть…
Насильник рывком за подмышки поднял меня на ноги и посадил на стоящий неподалёку широкий чурбак для колки дров.
— Ну что, красотка, позабавимся.
Рэни потянул свои грязные руки к моему вороту и дёрнул за узелок, распуская шнуровку. Я, в порыве последнего отчаяния, со всей силы пнула его двумя ногами в живот. Негодяй с проклятиями согнулся пополам, а я слетела с чурбака и врезалась спиной в стену. Фиал вылетел из раскрытого ворота и заплясал на моей груди.
— Ах ты, ссс…, я тебя предупреждал! Ну, значит, наше веселье будет полным!
Бандит быстрым шагом подошёл ко мне и за волосы поднял с пола. Слёзы сами брызнули из глаз, от боли я не сдержалась и заскулила.
— Ага, шкодливая сучка просит пощады! Но сначала надо её наказать, чтобы неповадно было!
Продолжая удерживать одной рукой за волосы, второй рукой насильник разорвал мою рубашку до самого низа. Хоть я и не была ханжой, но никогда ещё никто не смел со мной так обращаться. Чувство полнейшего отчаяния и стыда охватило меня. От окончательного падения в бездну безумия меня удержал фиал — он раскалился докрасна, оставив на коже груди заметный ожог и таким образом напомнив о себе. Находясь на грани пропасти отчаяния, собрав остатки ускользающего разума, я сумела кое-как извернуться и ткнула негодяя связанными руками в глаза. Рэни не ожидал такого от уже, по его мнению, поверженной жертвы, и с шипением выпустил меня, инстинктивно прижав руки к глазам. Пользуясь мгновениями передышки, я резко сжала фиал в кулаке и почувствовала, как раскалённое стекло обожгло ладонь и сразу рассыпалось в крошку, а между пальцев будто проскользнула серебристая шёлковая лента, и пропала.
Первую минуту не происходило ничего. Насильник, продолжая сыпать проклятия, кое-как проморгался и пошёл ко мне.
— Ну, теперь мы будем играть по-плохому!
Бандит достал из-за пояса свёрнутый кнут и демонстративно щёлкнул им в сторону. Я попятилась назад, но споткнулась обо что-то и упала. Рэни медленно наступал, я закрыла глаза, сжалась в комок и приготовилась к худшему.
В этот момент раздался громкий хлопок и сверкнула яркая вспышка, такая, что даже под закрытыми веками она была ослепительна. И сразу же совсем рядом раздался такой знакомый голос, заставивший моё сердце подпрыгнуть от радости:
— Ах ты, негодяй!
Я открыла глаза. В складе было светло, как днём. Свет давали несколько больших огненных шаров, висящих под потолком. Рэни болтался в воздухе, извивался, сучил ногами, держась обоими руками за невидимую удавку на шее, и хрипел, придушенный.
А под ним стоял спиной ко мне, вытянув вверх руку и будто держа на расстоянии за горло негодяя, неведомо откуда взявшийся мужчина в длинном чёрном плаще, по которому пробегали огненные всполохи. Чёрные волосы его развевал неосязаемый ветер, а в опущенной второй руке ворочался огненный мячик размером с теннисный.
— Не может быть… — прошептала я, не веря глазам и ушам своим, но тут сознание, защищаясь от чрезмерных переживаний, милостиво покинуло меня.