Табу на любовь

— Ты муж моей сестры, Рома! — произнесла я почти без эмоций, понимая, что глаза готовы закрыться, но, что удивительно, я не плакала. — Ты всегда будешь для меня Дашкиным мужем.

Я не хотела, чтобы в словах звучал упрек. В конце концов, этот мужчина никогда не давал мне ложных обещаний. И не виноват, что я сама же и вручила ему свое глупое сердце.

— Плевать на нее. На всех плевать! — выдохнул Роман, а я почувствовала, как он прижимается лбом к моему затылку и дышит так, словно вот-вот задохнется, жадно хватая ртом кислород. — Я все исправлю. Смогу. Вернись.

Хорошо, что крепкая рука подхватила меня поперек живота, и я не упала на пол.

Плохо, что теперь я каждой клеточкой тела чувствовала этого мужчину, его возбуждение, дрожь, его дыхание. Кажется, даже его пульс тарабанил в унисон с моим.

— Вернутся? Рома! Мы никогда не были вместе! Недельный секс — твоя мимолетная предсвадебная блажь! Ты так захотел. Вынудил меня согласиться. Тебе действительно плевать на все! Эгоистичная ты сволочь, Рома! — говорила я, пытаясь вывернуться из крепких рук, но Львовский лишь крепче держал меня. Хорошо, что не лез целоваться. Иначе бы случилось непоправимое.

Не знаю, как долго я могла бы сопротивляться напору Львовского. Возможно, вечность. Возможно, секунду.

Но меня спас лифт.

Дверцы распахнулись, и перед моим лицом появилась улыбающаяся секретарша Львовского.

— О, как! — выдала девушка знакомую фразу. — Подбросить? Или без меня управитесь?

— Скройся, Рус! — прорычал Львовский, ором выталкивая меня из гипнотического тумана, в который сам же и укутал своим голосом.

Я почувствовала, как руки Львовского немного разжались. И тут же рванула вперед.

Думала, Роман ворвется в кабинку вслед за мной. Взвалит на плечо. Утащит в кабинет.

Но нет, я, повернув голову, смотрела, как Львовский стоит за пределами лифта, в холле. Стоит, упираясь рукой в стену, и смотрит на меня так, словно вот-вот проглотит. Жадно. Дико. Безумно.

Дверцы лифта сошлись, и я прислонилась спиной к стене.

— Ничего так. Искрит, — задумчиво проговорила Руслана Михайловна. — Как там кабинет? Опять ремонт проводить? Или в этот раз все уцелело?

Я вздернула бровь в изумлении.

— И часто у вас ремонт? — спросила я первое, что пришло на ум.

— Если судить по хмурой физиономии руководства, — задумчиво проговорила девушка, — то завтра заново начнется. У Романа Дмитриевича вредная привычка: чуть перенервничает и тут же крушит все подряд. Думаю, это на фоне судебных разборок. Бывает такое. Дааа.

Я согласно кивнула, сделав вид, что все поняла. Но на самом деле в голове все еще звучал голос Романа, а по телу разливалось ненужное мне сейчас, но до боли знакомое тепло.