Присвоенный

Когда он вернулся к ней, Лидия сказала:

— Стандарты Рика были выше моих… или, может, я просто допускаю слишком много эмоций. Мне стоит быть более профессиональной.

Изучая ее, Дэниэл думал, что хочет сохранить это воспоминание навечно. Об этой женщине и волке, они были такими свирепыми, но такими уязвимыми.

— Ты красивая, — выдохнул он хрипло.

Она подняла на него застенчивый взгляд.

— У меня на голове бардак.

— Не меняйся, Лидия. Сохрани свое сердце таким. Пообещаешь мне это?

Она моргнула, словно он говорил на иностранном языке. Потом склонила голову.

— Прозвучало жутковато.

— Давай, я сниму его с тебя.

Когда он наклонился, запустив руки под волка, запах Лидии, ее шампуня, смягчителя для одежды, ее кожи… заполнил его голову, вытесняя все разумные доводы. Заставляя себя вернуться к делу, Дэниэл поднял волка и выпрямился.

— Куда мне положить его? — спросил он.

И Лидия была права о том, что животное приходит в себя. Глаза были не плотно закрыты, а в ногах и шее волка чувствовалось напряжение, которого раньше не было.

— Сюда, — сказала она. — На солнечное место.

Лидия поднялась на небольшой холм, а потом присела у мягкого настила из сосновых иголок, сияющих в золотом освещении.

Когда Дэниэл подошел к ней и опустил волка, солнце искупало животное в лучах яркого света.

— Здесь ему будет тепло, — сказал Дэниэл. — В этом весь смысл.

Они встали одновременно. Потом Лидия положила руки на бедра и посмотрела вниз.

— Пошли, — пробормотал Дэниэл. — Он действительно просыпается.

На этой ноте взгляд волка вперился в Дэниэла, челюсти щелкнули от врожденной агрессии, которая также проснулась… и хищнику не понравилось то, что он увидел. Это заставило Лидию отступить, хотя казалось, что животное будто защищает ее.