Присвоенный

— Я за кофе, — Лидия сделала крупный глоток, и у нее заслезились глаза, а язык и небо опалило огнем. — Не хочешь присесть на секундочку?

— Если ты меня уволишь, тебе придется самой пылесосить это место.

— Я не собираюсь тебя увольнять.

— Блин, а ведь я могла бы получать пособие по безработице, — Кэнди села и поправила свой «лесной» свитер. — Может, сделала бы подтяжку лица, о которой всегда мечтала. Так в чем дело, мой бесстрашный лидер?

Когда прозвучало это шутливое звание, Лидия подумала о том, как она бросилась в лес накануне утром, решив выбить дерьмо из того, кто вполне мог пустить ей пулю в голову.

Однако она ничего не обнаружила за линией деревьев. И не было никаких свидетельств того, что кто-то стоял там и фотографировал ее — ни нарушенного настила из сосновых игл, ни звука, никто не убегал на своих двоих или на машине, велосипеде или квадроцикле. Он просто растворился в воздухе?

Когда Лидия вернулась в свой дом, все ее тело дрожало. Бесстрашный лидер? Даже близко нет.

— Что заставило тебя отказаться от розовых волос? — тихо спросила Лидия. Потому что она не хотела касаться опасных и запретных тем. Пока не выпьет кружку до дна.

И все темы, что роились у нее в голове, относились к опасным и запретным.

Кэнди пожала плечами.

— Розовый — это было глупо. Так просто. А теперь расскажи мне, как провела субботу и воскресенье. Я знаю точно, что ты не ходила в парикмахерскую. Ты выглядишь так, будто тебя протащили через терновый куст.

— Знаешь, Кэнди, ты за словом в карман не полезешь.

— Правда? Ты могла бы меня обмануть. Так что…?

— Нет.

— «Нет» что?

— Я не виделась с Даниэлем Джозефом. Его не было в городе, и я сказала тебе в пятницу, что не встречаюсь с коллегами. Я ни с кем не встречаюсь.

В принципе, добавила Лидия про себя.

— Что ж, это чертовски досадно. — Кэнди поправила свою серьгу-кольцо. — Я бы попыталась, не будь мне сто двадцать шесть лет. Так о чем ты действительно хочешь со мной поговорить?

Лидия снова отпила из кружки, но с горячим была уже осторожнее.

— Я, э-э, я хочу знать, получал ли Питер что-нибудь, что показалось тебе… странным.