Ей тоже плевать.
– Скажу остальным, что я закончила.
Но, поравнявшись с Лайлом в районе дверного косяка, она останавливается, глядя на парня в упор.
– Только без фокусов, высадишь меня на съезде.
Лайл безоружно поднимает руки вместе с планшетом и ухмыляется.
Только в машине Адрию нагоняют последствия ее скоропалительного решения, и дискомфорт затягивается узлом где-то в районе солнечного сплетения.
Если раньше они сталкивались с Лайлом лбами в своих ожесточенных желаниях и эти столкновения не требовали объяснений, то что происходит теперь? Как объяснить благородное желание Мартина спасти ее от ливня и как на это невнятное благородство реагировать ей?
Адрия ерзает на сиденье, не находя себе места.
За лобовым стеклом дворники почти без остановки мельтешат туда-сюда и едва справляются. Мартин оказывается прав – мощный поток воды заливает Рочестер, и, к счастью для Адрии, это становится одним из немногих оправданий, почему ей все же стоило оказаться в этой машине. Правда, мысль выйти на съезде и тащиться через все поле под проливным дождем теперь кажется ужасающей.
К комфорту привыкаешь быстро, даже если комфорт давно тебе чужд.
Мартин ведет машину по центру города, и непривычно пустые улицы кажутся Адрии еще одним смягчающим обстоятельством. Ливень разгоняет всю неспокойную молодежь по домам, и это вынужденное запустение кажется Адрии уютным. Правильным. Когда не существует свидетелей, осуждения и посторонних глаз, а есть только пикап, мерно рассекающий лужи, музыка, наполняющая тишину салона, и чувство того, что было сделано что-то хорошее. Работа, которую теперь не придется делать Аманде.
Лайл украдкой косится на Адрию, но быстро возвращает взгляд на мокрое полотно дороги. Он заговаривает, не убавляя музыку, и сначала Адрии даже кажется, что ей послышалось.
– Ты действительно переспала с кузеном Томаса на спор в том фургоне?
На пару мгновений она меняется в лице. Вопрос звучит обыденно, но, как натянутая резинка, хлестко бьет по Адрии, оставляя болезненный след. Первая мысль обжигает ее огнем:
– Это то, что вы обсуждаете за игрой в бильярд?
– Нет.
Адрия фыркает, не имея особых оснований верить Лайлу. Но она не желает быть той, что избегает неудобных разговоров, потому что неудобные разговоры – слабость. А у Адрии Роудс не должно быть слабостей.
Она бросает небрежно:
– Да.
Мартин еле заметно кивает головой, словно принимая этот факт и осмысливая его. Он убавляет музыку, но больше не отводит от дороги взгляд.
ebooksa