Как не нравится все, что когда-либо приносило ей разочарование. А надежды, живущие в каждом таком доме, принесли много разочарований. Они множились, пока Адрия не научилась придавать надеждам не больше смысла, чем аляпистым заборчикам вокруг лужайки или аккуратным клумбам.
И пока все эти заборчики и клумбы проносятся за окном, Адрия съезжает на сиденье ниже, кривясь, точно в одном из этих домов ее могут узнать. А когда Мартин заезжает на подъездную дорожку у одного из тех аккуратных зданий и оба Лайла распахивают двери автомобиля, она не двигается с места.
Вся эта поездка вмиг кажется ей дурной идеей – зачем она согласилась, чтобы Мартин ее подвез? Зачем нужно было заезжать за его братом, а потом приезжать сюда? И что означал тот странный поцелуй на парковке?
Адрия упирается подошвами кроссовок в коврик и не шевелится. Она уже совершила достаточно лишних движений, чтобы не позволить себе продолжать.
Выйдя из машины, Мартин оборачивается на нее.
– Зайдешь?
– Нет, – выдает Адри, даже не задумываясь.
Лайл упирается руками в крышу автомобиля и поднимает бровь:
– Тебя тут не съедят.
– Очень смешно, – язвит она, краем глаза замечая, как маленькая фигурка Итана скрывается за входной дверью и дом озаряется светом. – Пусть тащит, что хотел, а ты отвезешь меня домой.
Мартин медлит пару секунд, раздумывая, но в итоге отрывает руки от крыши. Прежде чем захлопнуть дверь, он хмыкает:
– Потороплю его.
Адрия остается в машине одна, на секунду раздраженно сжимая зубы. Она опадает назад на спинку сиденья и принимается разглядывать дом, мало чем отличающийся от остальных. Район «клумбы» небольшой, но его застройщик мог бы проявить и немного больше фантазии, чтобы разнообразить внешний вид – сделать облик домов разным, вдохнуть в них чуть больше жизни.
Дом Лайлов и вправду выглядит безжизненно – безукоризненно светлый фасад, четкие ровные линии, искусственные цветы у входной двери и слабое мельтешение двух силуэтов за тканью полупрозрачных занавесок. Если бы не это мельтешение, можно было бы подумать, что дом выставлен на продажу и в нем никто никогда не жил. А еще можно было бы принять дом за выставочный образец, который риелторы показывают, чтобы заманить в район больше семей и вытянуть побольше денег. Его кукольная правильность – первое, что бросается в глаза. И первое, что вызывает в Адрии негодование.
Потому что Дебре бы этот дом непременно понравился. Понравилась бы ровная лужайка, светло-зеленый почтовый ящик с аккуратным номером на нем – двумя красивыми тройками. Дебра бы могла поселиться в таком доме, потому что все красивое – ее слабость. Только теперь у нее ни денег, ни свободы, и о таком доме ей остается только мечтать. А Адрии – продолжать презирать такие дома и дальше.
Но это не мешает ей рассмотреть дом во всех деталях, а потом перейти к осмотру окрестностей, к другим частностям чужой жизни. Например, к тому, что на подъездной дорожке поместилась бы как минимум еще одна машина. Думая об этом, Адрия быстро, без особого желания воображает себе родителей Лайлов. Как строгих важных людей, которые живут по расписанию и задерживаются на работе. Как людей, которые приезжают домой и обмениваются дежурными фразами о том, как прошел день, а после собираются за столом на семейный ужин. Как кого-то вроде директора их школы – мистера Сайкса в выглаженных рубашках и скучных одноцветных галстуках. Или мисс Лиам – строгой дамы средних лет, которая не вызывает у Адри ни уважения, ни особого раздражения.
Как кого-то, кто мог бы быть и ее родителем, если бы судьба не оказалась такой злой стервой.
Эта мысль слишком больно бьет наотмашь по слабостям Адрии, она отворачивается от дома и поскорее утыкается в телефон. Единственный живой контакт из всей телефонной книги, Аманда, пишет:
Аманда
Крошка, спасибо за помощь. Я в долгу.
ebooksa