Тёмный посредник

– Лучше заткнись, иначе пожалеешь.

– Ха, – Чарли беззвучно выдыхает, и смешок выходит лающим. – Замарался ты, а страдать мне? Пацанам понравится новость. А твоему папаше, а?

В следующую секунду Мартин Лайл впечатывает лицо Чарли в капот его же машины.

Адрия вздрагивает.

Чарли дергается, пытаясь оторвать голову от нагретого капота, но Мартин только сильнее вжимает парня в железо, склоняясь над ним:

– Если расскажешь кому-то, – рычит он, – я тебя урою.

Адри замирает на этих словах, эхом зазвеневших в голове в угрожающей тональности. Она верит этим словам. Плевать, верит ли им Чарли, достаточно ли он отбитый, чтобы не услышать в них правду, но Адрия верит. И жуткое, дурное осознание накатывает на нее черной волной, подмывая почву под ногами. Она совсем забыла, с кем имеет дело. Мартин Лайл не просто имеет двойное дно. Дно отвратительное, поганое, гнилое, которое скрывает за сияющими шутками и мрачной отрешенностью.

Кто он – этот человек? Что он готов сделать, чтобы не ударить в грязь лицом?

Мартин говорит что-то еще, склонившись к Чарли почти вплотную, но Адрия больше не хочет слышать. Ни слышать, ни видеть, как, оторвав Чарли от капота, Мартин ударяет приятеля по лицу. А потом снова и снова.

Адрия отступает в темноту шаг за шагом и разворачивается.

Даже если Чарли заслуживает это, этого не заслуживает Адрия.

Она набирает темп, пока не переходит на бег. Выбегая на пустынную дорогу, все, чего хочет Адрия, – оказаться подальше от этого места, от этих людей и общественного мнения, которое в очередной раз уничтожит ее, стоит лишь вдохнуть глубже.

Глава 18

На следующий день Адрия не собирается в школу. Долгий час она уговаривает себя встать с постели, но все попытки оказываются тщетными, и Адри только безвольно растягивается на простыни, смятой от беспокойного сна. Ей снится немигающий зеленый крест аптеки, темная парковка и издевательский оскал Чарли, выглядывающий из этой темноты. Снятся последствия ее порочной, пагубной связи с Мартином Лайлом.

Проснувшись, Адрия зарывается в подушки, не позволяя себе думать и возвращаться в реальность, ведь реальность черной сажей мажет все мысли, окутывает Роудс невыносимой тревогой и беспокойством. Но реальность все же пробивается к ней сама – даже сквозь плотный слой отстраненности она настигает Адрию, когда Аманда, сопровождаемая звучным скрипом половиц, поднимается на чердак.

– Что случилось? – обеспокоенно звенит голос тети. – Звонили из школы, сказали, ты не пришла. Уже десятый час, я думала, ты давно на уроках.

– Проспала, – вынужденно и совсем не правдоподобно врет Адрия, утыкаясь лицом в подушку.

– Ты в порядке?

Адрия не отвечает, только нервно вздрагивает плечами, но все же поднимается с кровати, пряча взгляд. Монотонная серость разливается за окном, расползаясь по небу пасмурными тучами. «Не в порядке», – вкладывает в свое немое сожаление Адрия, но продолжает упорно молчать.

– Эй, крошка, – Аманда хмурится.