Первый Феникс

Краев попытался сделать шаг и зарычал от боли – ожог пришелся на все бедро.

– Почему я снова поперся в одних труханах, блин!

– Я держусь за спинку прямо сейчас, рядовой, – непонимающе сказал Василий. – Она холодная.

– Быть такого не может, – Юра протянул руку и кончиком указательного пальца прикоснулся к кровати. – Ни черта подобного! Ты точно ту койку обнимаешь?

Василий молча положил руку ему на плечо.

– Ладно, ту. Что за хрень тогда…

– Потом разберемся, – резко сказал полковник, возвращаясь в другой конец комнаты. – Не хватайся больше ни за что металлическое.

– Как бы я без тебя догадался, – сказал рядовой сквозь зубы.

– Ты уже второй раз обжигаешься. Похоже, это касается металлов. Но, как я уже сказал, разберемся с этим, когда выберемся.

– Второй?

– Дверь в офис вчера днем. Об которую ты испортил не принадлежавший тебе мундир.

– Ты же ушел тогда, – удивился Юра; он вспомнил о шахте лифта. – И третий раз, если уж на то пошло.

– Ищи выход, – отрезал Василий. – Молча.

Морщась от боли и прихрамывая, Юра добрался до стены и продолжил движение вперед, пока они не врезались друг в друга у середины противоположной стены. Ударившись при столкновении лбом и подбородком, оба пошли в следующую палату, ворча и потирая ушибленные места. Они прощупывали стены методично и внимательно, дотягиваясь до дальних углов и проверяя пространство за кроватями и шкафами – все, где можно было уместить дверь.

Боль от ожога вытолкнула Юру за границы самообладания, и теперь он не мог сдерживать тяжелое дыхание, а в ушах без конца шумела кровь. Нога покрывалась волдырями и стала липкой от запекшейся крови и прожженной кожи. Он неуклюже шагал, подтягивая раненую ногу и стараясь ее не сгибать.

Тишину нарушало лишь дыхание охотников и редкие переговоры, которые в основном ограничивались количеством шагов и направлением. Они успели пройти три палаты и зайти в следующую, когда к их шагам прибавилась третья пара ног.

– Ты слышал? – Юра замер, прислушиваясь.

– Да, это сверху. Она скоро спустится сюда.

– И что делать? Прихлопнуть ее?

– Я же сказал – нельзя!