Язык Гарафены затрепетал в предвкушении. Из ее змеиных уст прозвучала первая загадка:
Есть у каждого она:
Человек то, лист, сова.
К телу и предмету липнет,
Днем живет, а ночью гибнет.
— Тень! — без раздумий ответила Маша.
Очевидное предсказание, которое и предсказанием то назвать нельзя.
— Ве-е-ерно, — протянула змея.
Маша еле заметно улыбнулась. Это было слишком легко. Либо змея ее недооценивает, либо это была просто разминка. Однако в любом случае один ответ уже есть. Осталось два.
Дернув кончиком хвоста, Гарафена произнесла следующую загадку:
Зарежет без ножа, убьет без топора.
Застанет врасплох и украдет вздох.
Никто от нее не отвертится:
Ни князь, ни дитя, ни девица.
Эта загадка была такой же легкой, что и первая. Маша уже была готова дать ответ, как вдруг вспомнила, что это — ее предсказание.
Смерть…
Рука Хала, которая лежала на плече девушки, сжалась. Маша повернула голову и, встретившись взглядом с его встревоженными изумрудными глазами, поняла, что он тоже разгадал загадку.
— Ты не знаешь ответа? — прошипела Гарафена.
— Знаю, — запинаясь, ответила Маша. — Это смерть…
На змеиной морде образовалось некое подобие улыбки. Раздвоенный язык высунулся из пасти и мерзко зашевелился, будто дразня девушку.