Делла вышла из кабинета, дверь за ней закрылась. Мейсон вздохнул, посмотрел на часы и вновь принялся задумчиво расхаживать по кабинету.
Делла Стрит побежала по коридору и догнала Мэй Бигли у самого лифта.
— Мэй, — сказала она быстро, — вы действительно все поняли, правда?
— Что такое?
— Это был единственный совет, который
— Вы не должны беспокоиться об этом, моя дорогая, — заверила ее Мэй Бигли. — Скажите мистеру Мейсону, чтобы он делал то, что считает нужным, и не беспокоился о моих показаниях. Гуллинг не вытянет из меня ни слова.
Женщины посмотрели друг на друга, и Мэй Бигли внезапно обняла Деллу.
— Бедненькая! — выдохнула она. — Вы вся дрожите. Неужели так плохо?
— Не знаю, — ответила Делла. — Но я очень боюсь.
— Все будет хорошо! Идите к нему и поддержите его. Повторите ему, что я вам сказала.
— Не могу повторить всего даже ему, — покачала головой Делла. — Это одна из таких вещей, о которых никогда и никому нельзя
Открылась кабина лифта. Мэй вошла внутрь и помахала Делле на прощанье.
Делла медленно возвращалась в кабинет, когда остановился второй лифт, и из него торопливо вышла Кора Фельтон.
— Добрый день, — поздоровалась с ней Делла. — Шеф ждет вас. У нас осталось всего несколько минут, — и она повела Кору к дверям кабинета Мейсона.
Продолжая мерить шагами кабинет, адвокат посмотрел на вошедших.
— Здравствуйте, Кора, — приветствовал он посетительницу. — Присаживайтесь. Рассказывайте, что случилось.
— Мистер Мейсон, я действительно не знаю. Я полностью потеряла доверие к тетке Адель. Не могу понять, почему она сделала нечто подобное.
— Что она говорит теперь?
— Она подняла бумажник и стала думать, почему Хайнс оставил его там. Потом она прошла в спальню, увидела труп, и тогда ей пришло в голову, что теперь никто не узнает про бумажник, что он пропал, и поэтому она может взять его себе. Она не знала, сколько там денег, но он был неплохо набит. Когда Ева звонила вам, а потом в полицию, тетка Адель заглянула внутрь и решила, что не расстанется с бумажником. Там лежали крупные купюры и много. Ей всегда приходилось бороться за свое счастье, и у нее не было легкой жизни. Она много натерпелась в жизни…
— Оставим оправдания на потом, — перебил Мейсон. — Рассказывайте остальное.