Сейчас поперек моста были свалены бочки, телеги и мешки, набитые песком — все, чтобы не дать бойцам форта быстро прорваться на тот берег кратчайшим путем. На самом мосту дежурила дюжина человек — мужчин и женщин — вооруженных кто чем: вилами, топорами, пиками, колами… У некоторых в руках были самодельные цепы, которые кустарно изготовили из остатков кандалов. Жуткое оружие, на самом деле, особенно, против легкобронированного противника.
Я уже думал двинуться дальше, как со стороны города показались королевские солдаты в сопровождении десятка защитников форта, что показывали им дорогу.
— Бросить оружие! — прокричал один из солдат. — Иначе!..
— Пошел ты к утопцам, служивый! Мы не сдадимся! — крикнул кто–то из бунтовщиков в ответ.
— Пусть так! — ответил солдат, а после, уже тише, добавил уже своим товарищам. — Колоть всех. Вперед!
Я же в это время сидел в сухом хмызнике, у самой кромки воды, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не заметили.
Солдаты пошли в атаку, опустив перед собой огромные, десятифутовые копья первой и второй линии, что смертельным частоколом ощерились на бунтующих рабов. Обороняющиеся залезли на баррикаду, в подходящих солдат полетели камни и прочий мусор. В момент столкновения, когда над мостом покатились крики раненых, я дрогнул — не в силах выдержать этой картины, развернулся и поспешил обратно, в верхний город.
До возвращения учителя я больше из дома не выходил, хмуро огрызаясь на замечания Ирмана и работая над амулетами. Для себя я четко решил — надо устроить ребят, они как раз вернулись тем же вечером в баню, и больше в город не выходили. Потому что вероятность попасть в кандалы, живя на улице, была слишком велика. Или ты свяжешься с ворами и потеряешь руки и глаза, а, может, и вообще — жизнь.
Так что мне надо сделать как можно больше амулетов. Нипс крупный торговый центр, сюда частенько заплывают не только рабовладельческие, но и обычные купеческие суда. Магические изделия всегда можно продать за полцены тем самым купцами или капитанам, которые уже втридорога перепродадут их на континенте, или же будут пользоваться сами. Аквамаринов у меня пока хватало, да и господин Гандас заверил меня, что с приходом весны закупит полудрагоценных камней… Еще ювелир предлагал помочь с оправами под амулеты — от меня будет требоваться только правильно нанести руну и вставить заряженные камни, что хоть и снизит мой навар на отдельном изделии и лишит практики, но позволит увеличить вал…
В таком вот остервенелом состоянии меня и нашел Осиор.
Учитель выглядел отвратительно. Был он в той же песочной мантии, что и неделю назад, когда начался бунт. Лицо серое, глаза впали от усталости, а на подбородке и щеках пробивалась жесткая, местами с седыми волосками щетина, которую я видел только однажды — после работы с руной поиска, когда учитель окуривал себя пыльцой желтоцвета.
— Как ты тут? — спросил поясной маг, окидывая взглядом комнату, что сейчас больше походила на уголок ювелирного подмастерья.
Повсюду лежали обрезки медных пластин и проволоки, на столе, сваленные в кучу, готовые и заряженные амулеты с рунами Бор и Ур…
— Работаю, — коротко ответил я поясному магу. — Учитель, я бы хотел получить пару топазов, для амулетов Ис и Эо…
— Зачем? — спросил маг.
— Я хочу устроить ребят подмастерьями, — ответил я. — То, что было… Живя на улице всегда рискуешь оказаться в цепях. А за такие амулеты можно выручить очень неплохо…
Маг внимательно посмотрел на меня — такого же осунувшегося и хмурого, как и он сам, а после внезапно улыбнулся.
— Ты хороший парень, Рей. Конечно, будут тебе камни… Пойдем, попьем чаю.
О причинах, почему маг вернулся в дом, мы не говорили. Все и так было понятно — бунт подавлен. От Ирмана я слышал, что вчера из порта вышло два судна. Первое сразу же село на мель в бухте, а вот второй корабль смог вырваться в неспокойное зимнее море. Так что судьба рабов теперь зависела исключительно от их умения управляться со снастями, а еще — от погоды.
Севший на мель корабль довольно быстро взяли на абордаж с небольших лодочек, что как мелкие хищники, подплыли к кораблю под покровом ночи со всех сторон. Люди потом еще долго судачили о том, как взбунтовавшиеся невольники прыгали с борта в ледяную воду, да так и шли камнем ко дну, а те, кто все же добрался до берега, попадали в руки городской стражи и королевских солдат. Участь их была незавидна, ведь уже на следующий день на рыночной площади Нипса отвели площадку под лобное место, где управа будет вершить «королевское правосудие» — а попросту говоря, раз в неделю казнить нескольких человек на потеху жителей, что натерпелись страху во время бунта.
ebooksa