— Мэри, давай я тебе принесу ещё воды, и мы…
— Нет! — в момент, когда доктор сделала шаг назад, Мэри схватила её за запястье, желая удержать. И её, Мэри, будто бы поразило током. По телу пронеслась мерзкая дрожь. Голова, казалось, раскололась напополам. Сердце выпрыгнуло из груди и плюхнулось на белую плитку палаты. А затем тело рассыпалось, а прах растворился в воздухе. Не было больше этого мира и мира того. Что-то среднее, где-то между временем.
Где-то в саду.
— Джесси! — кричала маленькая девочка, с обидой глядя на золотистую собаку со смешными ушами и счастливой миролюбивой мордочкой. Собака, зажав в зубах длиннющую палку, носилась вокруг светловолосой девочки, не желая подходить близко.
Девочка была одета так, как и положено детям. Яркая клетчатая жилетка, юбочка под чёрные колготы и босоножки. Никаких тебе больничных рубашек, однако…
Однако Анна была в белом халате.
— Джесси, ну иди ко мне! — Топнув ногой, с такой же обидой крикнула девочка.
Анна подошла ближе.
— Доброе утро, Кристина, — сказала Анна.
Девочка повернулась. Её круглое веснушчатое личико покраснело от недовольства.
— Она меня не слушается! — пожаловалась Кристина.
Джесси в этот момент прилегла в траве и принялась грызть край палки.
— Жадина. Не хочет делиться, — сказала Анна.
— Я с ней всё утро играла. А сейчас она и не подходит.
— Просто она хочет внимания. Сейчас она увидит, что ты на неё больше не смотришь и подойдёт.
Так и случилось. Косясь на болтающих доктора и девочку, Джесси в последний раз укусила палку, а затем, словно бы и позабыв о ней, поднялась на лапы и засеменила, виляя хвостом, к Кристине.
— Дурочка, — буркнула девочка, взлохмачивая стоящей под боком собаке загривок.
— Как тебе сегодня спалось? — поинтересовалась Анна.
Кристина нахмурилась.
— Плохо.