– Марийское. – Девочка отвернулась, а я вздохнул с облегчением. Видеть ее лицо для меня сейчас все равно, что наяву столкнуться нос к носу с привидением. – У меня бабка чистокровная марийка, она и нарекла меня этим именем. Отец оформил документы, хотя мать была против. Она всегда звала меня Василисой…
Я почти не понимал, о чем она говорит. Перед глазами плавали цветные круги, внутри все содрогалось, пальцы дёргались, виски сжимала ноющая боль. Шайри, та, во сне, такая красивая! Умом понимал, что она вот рядом, но во сне я ее… да, любил! Больше всего на свете, даже больше самой жизни. С такими чувствами наяву я еще не встречался. Сейчас же к ней ощущаю разве что сочувствие и одновременно легкое раздражение. Что же это? Рука скользнула за пазуху, пальцы нащупали листы магической книги. Легкий хруст бумаги. Эх, жаль, что книга сейчас не способна мне помочь. И как я раньше не догадался спросить о странных снах, которые мучают меня всю сознательную жизнь.
– Бред какой-то, – я раздраженно передернул плечами. – Этого просто не может быть! Мне никогда не снились те, кого я знаю. Никогда! Может, и ты – лишь сон? Сон наяву… Я брежу. – Из груди вырвался истерический смех. – Ну точно! Мне впервые в жизни улыбнулась удача. Деньги, собственный дом, кучи тряпья и море гаджетов. Вот у меня от счастья крыша и поехала! Теперь бегаю по деревням с вымышленной подружкой. Хорош, нечего сказать!
– Сережа, – очень спокойно произнесла Шайри.
Я вздрогнул, словно от удара, и недоуменно уставился на девочку. Черные глаза смотрели на меня очень по-взрослому, даже слишком. Это был тяжелый взгляд старухи, умудренной долгой жизнью.
– Я не вымышленная.
– Откуда ты знаешь мое имя? – деревянным голосом спросил я.
– Мне дерево сказало, – мягко улыбнулась она и громким шепотом доверительно добавила: – Я ведьма! Не веришь? Я могу доказать…
Она резво вскочила с дивана и метнулась к печке, протянула ладонь. Огонь встрепенулся на едва тлеющих углях. Шайри лукаво сощурилась, словно ждала от меня восхищения. Но я лишь пожал плечами: поток воздуха, и пламя всегда вспыхивает с новой силой.
– Еще есть фокусы?
– Фокусы, – раздраженно повторила Шайри. – Ладно, тогда так…
Она уставилась на огонь, пухлые губки что-то шептали, худое тельце раскачивалось из стороны в сторону.
Я потянулся к мешку с сухарями, выбрал один и попытался раскусить:
– Вот блин, как камень! Чуть зуб себе не сломал. Если ведьма, лучше уж наколдуй нормальной жратвы!
– Слышу! – торжествующе воскликнула Шайри. – Вечером в самом последнем вагоне мы встретим проводницу по имени Катя.
– Ага, – хихикнул я. – А огонь не рассказал тебе, сколько она с нас сдерет за проезд без билета?
Шайри раздраженно передернула плечами.
Сон опустился в темный омут памяти, где тихими тенями хранились ему подобные видения. Он больше не беспокоил меня. Подумаешь, девочка из сна! И чего я так разволновался?
– Спроси лучше у сломанного телевизора точное время, – вздохнул я. – Не опоздать бы на свидание с этой Катей. Ни часов, ни мобильника… даже если бы я мог определять время по солнцу, это мало бы чем помогло – здесь не окна, а одно название!
– Огонь гаснет, – едва слышно произнесла девочка. – А дрова закончились.