– Наколдуй еще, о великая заклинательница огня, – фыркнул я.
Шайри, видимо, только решившая меня простить, снова надулась. Она сидела на голом полу, втянув голову в плечи, и смотрела на тлеющие угли. Черные волосы растрепались, в глазах играл красноватый отблеск последних языков умирающего пламени. Сейчас она действительно немного похожа на ведьму. Бедная чокнутая девчонка! Столкнулась с настоящей магией в доме Карла и тронулась умишком. Кто бы выдержал?
Я снова вздохнул и достал из-за пазухи мятые страницы. Пальцами провел по белоснежной поверхности. Наверное, я испортил книгу навсегда. Может, Карл запрещал даже думать о курении как раз для того, чтобы сохранить такие артефакты. Из-за повального увлечения сигаретами могло быть погублено немало чудес… Как же жаль сейчас, что забыл о запрете. Я хмыкнул: подслушай кто из моих бывших приютских приятелей, что жалею о непослушании, навеки бы заклеймил меня позором и переселил в коридор. В тот самый закуток между вестибюлем и лестницей, который обозвали комнатой и перетащили туда несколько разваленных кроватей из подвала, когда стало не хватать мест.
Я мысленно перенесся в прошлое, когда жизнь была понятна и предсказуема. Задумчиво перебирал в руках белые листочки, думая, как бы я сейчас жил, не поведись тогда на звонок Степки. Покосился на сердитую девочку.
– Ладно, не дуйся! – примирительно протянул я. – А то лопнешь!
Шайри лишь снова передернула плечиками. Ну что за упрямство! Я медленно убрал листы за пазуху, нехотя сполз с дивана на пол, положил руку на спину девочки и напряженно уставился в прямоугольник печки:
– Что показывают? – Шайри сердито засопела, а я продолжил: – А! Вижу ужин в ресторанчике… ум… там нам даже курицу подадут! Такой официант в белом фартуке. Как его? Ну конечно: его будут звать Катя! Представляешь имечко у мужика? Наверно намучился…
Шайри пыталась сохранить серьезность, но маленькие губки непослушно расплывались в улыбке. Через минуту она уже хохотала.
– Ну что, пойдем поедим? Нехорошо заставлять ждать Катю и наши голодные желудки.
Я поднялся и предложил Шайри руку. Она доверчиво вложила в мою ладонь свои тонкие пальчики и открыла рот, собираясь что-то сказать. Но во дворе зазвучали голоса. Громко спорили двое мужчин, судя по тону, весьма нетрезвых. Девочка тревожно вцепилась в меня обеими руками.
Скрипнула входная дверь, загрохотали тяжелые шаги. Я потянул Шайри к стене и осторожно выглянул за занавеску. Двое бородатых мужчин средних лет методично обшаривали комнату. На пол летели пожитки бабы Нюры, посуда, какой-то хлам.
– Где же бабка бухло спрятала? – раздраженно спросил тот, что на вид немного моложе. – Ты же говорил, что видел, как она сахар покупала…
Второй вместо ответа разразился отборной бранью. Я затаил дыхание, сердце колотилось. Такие на все готовы, лишь бы получить порцию дурмана. Хорошо, что они пока не знают о нас. Пальцы невольно сжали кисть Шайри. Девочка взвизгнула от боли. Мужики встали как вкопанные, потом переглянулись и медленно направились в нашу сторону. В горле резко пересохло, ноги напряглись, но я понимал, что деваться нам некуда. В маленькое окошко даже девчонка не пролезет.
Сорванная тряпка полетела в сторону. В комнатку ввалился бородач. Я в замешательстве отступил, потянув за собой Шайри. Девочка запнулась за диван и плюхнулась на пол.
– Я желаю всем счастья, – пискнула она.
Мужик ухмыльнулся:
– По ходу, старая притон устроила!
Из-за спины бородача выглянул второй мужик. Мне очень не понравился масляный взгляд, которым он окинул Шайри.
– А ниче так девка, – хрипло сказал он и облизнулся.
Я пытался найти выход. Нужно срочно что-то предпринять, иначе страшно представить, что будет. Мужик с сальным взглядом навис над испуганной Шайри. Второй прижал меня к стене так легко, словно я сделан из бумаги. Я двинул его по виску, но он даже не шелохнулся. Пьяницы, будто вампиры, ощущают только жажду, и боль для них несущественна. Отчаянно завизжала Шайри…