Кивнув, я поспешила к лестнице и поднялась на второй этаж, где располагался деканат. Постучала по ручке двери, обитой коричневым дерматином, и заглянула в приёмную:
— Можно к ректору? Я Коршева.
Женщина лет сорока оторвалась от монитора и, подняв голову, поправила очки.
— Москвичка? Проходи, тебя ждут.
И, потеряв интерес, снова углубилась в чтение. Я пересекла небольшую приёмную и проскользнула в длинный и узкий, будто вагон метро, кабинет и застыла у порога при виде Марии Алексеевны, которая сидела рядом с седым мужчиной лет шестидесяти.
— А вот и она, — нарочито весело возвестила Данилова.
Я насторожилась: что задумала эта змея? Перевела взгляд на ректора, который молча изучал меня. Ответила тем же, рассматривая его пышные усы, мясистый нос и близко посаженные карие глаза. Внешность была необычной, но не отталкивающей. Молчание затягивалось, и я решила представиться:
— Меня зовут Виолетта. Позвольте поинтересоваться, Артём Антонович, зачем меня вызвали?
Он усмехнулся в усы:
— Так уж и вызвали! — Постучал толстым коротким пальцем по бумаге, что лежала перед ним. — Я попросил тебя прийти, чтобы обсудить вашу заявку. Присядь!
— Виолетта, ты знаешь, что группа, которая участвует в конкурсе, это лицо учебного заведения? — Пылко начала Данилова, едва я пристроилась на краешке стула. Женщина подалась ко мне, прожигая взглядом: — Как могут представлять наш институт прогульщики и двоечники?..
— Мария Алексеевна! — прервал её ректор и ледяным тоном потребовал: — Оставьте нас.
— Но…
— У вас лекция, — припечатал мужчина, и Данилова в сильнейшем раздражении вскочила, едва не уронив стул.
Когда она, хлопнув дверью, оставила нас одних, Артём Антонович мягко проговорил:
— Как ни прискорбно признавать, но она права. Я не могу утвердить ваш коллектив из-за неуспеваемости некоторых членов группы. Если вы действительно хотите выступить на конкурсе, то придётся подтянуть учёбу.
От услышанного у меня брови на лоб полезли. Неужели, кто-то из нас нахватал неудов?!
— Что вы имеете в виду? — Девочки занятий почти не пропускали, во всяком случае, на практике Полина и Вика появлялись всегда. Значит, речь о Ледате? — У Троцкого есть двойки?
— У Ледата? — чему-то рассмеялся ректор и, пригладив усы, покачал головой. — Я близок с его дедом, и не помню, чтобы этот парень когда-либо получал отметку ниже пятёрки.
У меня неприятно оборвалось в груди. Быть не может!