Виолетта не боялась, я был уверен в этом. Она была в восторге!
И я закричал. Со всей силой и страстью. Так, чтобы вышли злость на Аида, обречённость, накатывающая на меня всегда, как переступаю порог дедушкиной палаты, и ярость, которая сжимает горло, когда врачи снова требуют денег.
— Идите на хрен! — И, набрав побольше воздуха в лёгкие, добавил: — И не возвращайтесь!
Ощутив спиной вибрацию, я понял, что Недотрога смеётся. А через миг она тоже что-то прокричала. Так мы катились по трассе и орали что есть мочи, освобождаясь от накопившегося стресса. А после, бросив байк на обочине, гуляли по полю.
Виолетта шла впереди, проводя ладонями по высокому сухоцвету, и яркое солнце золотило её невероятно светлые волосы. Девушка казалась сказочной феей, которая вот-вот растает, оставив после себя лишь воспоминание о её прекрасной улыбке.
Зазвучала музыка, и я не сразу понял, что напеваю то, что приходит в голову.
— Что это? — оживилась Недотрога. — Я раньше её не слышала.
— Это ты, — признался я. — Так ты звучишь у меня в голове.
«Или в сердце».
Она рассмеялась и вдруг легла на траву. Глядя в небо, повторила мотив, а потом сказала:
— Красиво.
Я усмехнулся и лёг рядом.
Мы смотрели, как плывут облака, и пели только что придуманный мотив, повторяя снова и снова. На душе было легко, и казалось, что любой проблеме найдётся решение. Кажется, это был самый счастливый день за последние несколько месяцев.
Глава 19. Виолетта
Сколько себя помню, всегда ненавидела нарушать правила. Лишь следуя установленному другими порядку, я ощущала себя спокойно и уверенно. Но чувство свободы и простора, которое вдруг обрушилось на меня во время поездки с Ледышем, что-то сломало внутри меня. Будто плотину прорвало!
Мне захотелось большего. В тот момент я так жаждала жить, и казалось, что мне всё по плечу. Не только развить имеющиеся таланты, но и обрести новые. Рамок не существовало, как и стен в чистом поле. И меня это не испугало, а окрылило настолько, что позже, в клубе на репетиции я пела совершенно иначе.
Новая песня, которую мы с Ледатом придумали вместе, была встречена другими аплодисментами и улюлюканьем. Конечно, нам придётся ещё много работать и над музыкой, и над текстом, слишком много оставалось шероховатостей, но даже Ворона заметила:
— Песня очумительная! Но, главное, что Недотрога её поёт по-особенному.
— В чём различие? — покосившись на Ледыша, заинтересовалась я.
— До этого ты старалась петь правильно, — серьёзно ответила Руся. — Получалось хорошо, но скучно. А сейчас голос ожил и стал таким…