— А… Рейнхард когда придет?
— Ждем, — отрезал невидимый абонент, и пространство схлопнулось, оставив кашу и графин с водой.
Ну хоть на воде не экономят. Я ожесточенно ковырялась в каше, прекрасно понимая, что нужно съесть хоть немного, неизвестно, как повернется жизнь в следующие пять минут. Но заставить себя не смогла, отодвинув тарелку на бытовую часть стола.
Взяла из книжного шкафа какой-то потрепанный томик с описанием растительного мира Вальтарты и завалилась в кровать. Все равно тут больше нечем заняться.
До самой ночи я чувствовала глубокий сытый покой, несмотря на отсутствие известий. Я вернула семя в мир перерождений, я люблю Рейнхарда, я обрела истинность и никогда никому не причиняла вреда своей магией. Человеку с чистой совестью не о чем волноваться.
Мне было не привыкать проводить свои дни в замкнутой комнате, наедине с книгами и мыслями. Мой драгоценный рыцарь в черных доспехах придет сразу, как только узнает об аресте, он поймет и примет мою магию. Время от времени я отрывалась от книги и любовалась на золотые ленты рун, по-моему желанию послушно вращающиеся вокруг запястья.
Но на следующее утро Рейнхард не пришел.
Прошли сутки, потом двое, бытовое пространство грубо швыряло на стол остывшие блюда, который с каждым днем становились все проще, все холоднее, меня не вызывали на допрос, никто не проверял мою магию, никому до меня не было дела. Я перечитала весь ботанический справочник, основы химического зельеварения и начала магических практик, стараясь игнорировать коридорные часы, прекрасно просматриваемые через прозрачную магическую завесу камеры.
Камеры. Теперь я не сомневалась.
Впрочем, через еще сутки я уже именовала ее комнатой, потому что меня перевели в камеру, которая очень достоверно выглядела, и так же достоверно пахла. Впрочем, мне и она начала казаться раем, потому что через неделю я оказалась не просто в камере, а в самой настоящей темнице. Здесь было сыро, темно, а ночами скреблись мыши.
Книги у меня отобрали, и я второй день сходила с ума от мыслей, от скуки и от невозможности сходить в ванну.
— Что происходит? Когда придет Рейнхард? — спросила я быстро, когда бытовое пространство открылось на секунду, чтобы одарить меня какой-то неудобоваримой фигней на тарелке.
— Не придет, — буркнуло пространство и закрылось.
Эта часть тюрьмы была самой невыносимой. Здесь не было охраны, стояла вечная тишь, нарушаемая только звуком капающей воды и отдаленного человеческого гула. Но за мной наблюдали. Я кожей чуяла чей-то пристрастный взгляд, от которого зудело все тело.
От скуки я вспоминала стихи и, чтобы не сойти с ума, декларировала их вслух, а в один из дней нашла в потайном кармане платья забытую бабочку.
Маленькая колба выпала, когда я в очередной раз корячилась над тазиком, поскольку душ в этой темнице можно было принять только прорвав трубу. Вот с ней я и играла дни напролет, то выпуская бабочку полетать, то снова пряча в колбу.
Бабочка умела всего две вещи. Запоминать увиденное, а после либо воссоздавать его в фотографическом виде, либо искажать до жуткого и прекрасного сна. Сначала она показала мою собственную темницу и меня саму с серой, тоскующей по витамину де три физиономией, а после преобразила картинку в лабиринт. Как героиня видео игры, я мысленно перешагивала из камеры в камеры, натыкаясь на бесконечные проходы, женщин с моим лицом и соломенные тюфяки.
Лавочница меня надула, пообещав горячих юношей. Чтобы увидеть их, надо было познакомить свою бесполезную бабочку хотя бы с один из таких парней.
Почему не приходит Рейнхард? Почему, почему?
Я верила ему безоговорочно, но день шел за днем, ночь за ночью, и его волшебной красоты лицо стиралось из памяти. Забывались данные клятвы. Истекал срок годности нашей любви. Рейнхард выскальзывал из моих рук, ленты рун не были способны его удержать.
ebooksa