Но метка истинности еще была. Маленький чертополох — символ рода Винзо — расцвел на моем предплечье, похожий одновременно на тату и на ожог. Я каждый день проверяла его пальцами — не исчез ли, со мной ли он?
А как там мой волчок? А книга… Мои первые друзья в этом мире? Бесплодные мысли дни напролет толпились в моей голове, сплетаясь в черный змеиный клубок.
И в один из таких дней меня позвали.
— Клео. Скорее же, девочка, вставай, пока я могу держать завесу…
К тому моменту я потеряла счет времени, и собственное имя казалось чужим. Я даже подумала, что его воспроизвела бабочка. Она могла повторять простые звуки. Вот к примеру звук капающей воды, от которого не было спасу ни во сне, ни наяву.
С трудом повернув голову, я увидела нира Байлока, отчаянно держащего рукой плотную завесу, запирающую мою камеру. Я изумленно рассматривала его напряженное лицо, а потом решила, что у меня начались галлюцинации.
— Скорее, — зашептала галлюцинация. — Скорее, девочка.
Несколько секунд я пыталась осознать происходящее, а после птицей слетела с колючего матраса на подгибающихся ногах. Бросилась к выходу и буквально в последнюю секунду выскользнула в узкий проход, созданный ниром. С мягким стуком завеса схлопнулась за моей спиной, отрезав прядь волос, и меня окатило запоздалым страхом. При попытке побега такая завеса просто давила узников.
Еще в те дни, когда я жила в комфортабельной комнате-камере, охрана рассказывала мне, как полезно пользоваться завесой, вместо двери или стены. Завеса — это не просто магический прочный туман, не прозрачное пуленепробиваемое стекло. Это живой, думающий хищник. Идеальный охотник, размноженный на тысячи копий по всему императорскому дворцу, но имеющий единый… разум.
Мне даже рассказали популярную историю про события полувековой давности, когда из тюрьмы сбежала группа ритуалистов. Дракониров, присягнувших на верность тьме, ждала жестокая казнь, а их семьи лишение титулов, отчуждение земель, аресты и чистки. Однако в один день все эти дракониры исчезли из своих камер. Было очевидно, что побег им организовали на самом высоком уровне, передали карту подземных ходов, тайных дверок, ключи от замков.
Одного только не учли — магической завесы. Ее и серьез-то не принимали. Считали чем-то вроде двери, которая отпирается не ключом, а кодовым словом. Император установил ее в качестве новшества. Вот только до этого момента император и не показывал всех способностей завесы. Едва ему доложили о побеге, как он через магическую завесу ощутил точное место последнего присутствия арестантов. Их переловили в течении суток. Поэтому бежать бесполезно, малышка Клео, ха-ха. Жди своего Серебряного анта.
Я покосилась на завесу, лопатками чуя ее давление, и обратилась к ниру Байлоку.
— Как вы здесь оказа… Нет-нет, потом, сначала скажите, где Рей, почему он не приходит так долго, почему меня держат здесь уже целый месяц…
— Он не может, Клео. Он в Ленхарде, ищет нашего императора-идиота, в которого демоны вселились.
Нир Байлок промокнул батистовым платком выступивший на лбу пот, рука у него подрагивала от напряжения.
— Теофаса?
Лично мне Теофас не показался идиотом… Я помнила его вспыльчивым, непредсказуемым и очень — очень земным. Даже рядом со ставшим мне родным Рейнхардом, он казался к человеку ближе, чем к дракону. Я бы могла представить его зажигающим на студенческой вечеринке или юным, неправдоподобно-красивым мажором на гелендвагене. Он бы лихачил по ночному Питеру, а девчонки визжали ему вслед.
Слух, обостренный долгой тишиной, уловил звук шагов, после мягкое постукивание очередной завесы, нарастающий шум голосов.
— Сюда идут, — шепнула я.
Ноги меня подводили, голос тоже. За весь этот месяц я и сотни шагов сделала, отдавшись неспортивному образу жизни, да и разговаривала я только в первые дни. С бабочкой особо не поболтаешь.
ebooksa