Блеск

Игра вот-вот должна начаться.

* * *

Неторопливо двигаясь по Невскому проспекту, Анна искренне надеялась, что нужный ей человек будет сегодня на месте. Хорошо, что сегодня выходной день, и шанс на встречу значительно увеличивался.

Добравшись до Гостиного двора, она тут же увидела ряды художников, куда и направилась.

— Девушка, шарж за пять минут… — предложил кто-то, но Анна даже не обернулась. Она вглядывалась в лица деятелей изобразительных искусств, украдкой поглядывая на фото, сохраненное в телефоне.

— Пожалуйста, ваш портрет, — продолжали сыпаться предложения. — Можно с фотографии, качество не меняется…

— Благодарю, не надо, — рассеянно отозвалась Анна и вдруг остановилась у ряда картин-портретов. Работы были выполнены простым карандашом, и рядом с каждой из них в качестве сравнения прилагалась фотография. Анна подошла ближе, внимательно разглядывая картины. Тщательная детализации и сходство с оригиналом поражали, ей даже было сложно поверить, что все это дело человеческих рук. Она не без труда переключила свое внимание на художника — молодого мужчину лет тридцати с короткой рыжеватой бородкой.

— Здравствуйте, — сказал он, видя заинтересованность Анны. — Хотите портрет?

— Спасибо, нет, — ответила она, делая вид, что смутилась. Про себя Иванушкина поняла, что перед ней именно тот, кто ей нужен. — Я просто смотрю. Вы извините, но ваши картины очень похожи на работы одного известного художника… В общем, стиль один и тот же. Вы же Николай Яворский?

Лицо художника помрачнело, и он процедил:

— Ну я. А вы кто, журналистка? Может, хватит уже эту тему мусолить? Шесть лет прошло!

— Послушайте, я лишь хотела…

— И я ему выплатил компенсацию! — продолжал распаляться Яворский. — Или это он вас подослал? Я знаю, что это в стиле Гордеева!

— Я из «Собаки. ру», журнал о людях нашего города, — не моргнув глазом соврала Анна. — Может, пришло время озвучить вашу версию случившегося, Николай?

Художник устало вздохнул и сделал шаг назад. Казалось, эта секундная вспышка отняла у него последние силы.

— Я здесь вообще ни при чем, — сказал он. — Гордеев сам неоднократно подчеркивал, что у нас манера письма похожая.

— Это заметно.

Яворский усмехнулся:

— Не поверите, но на курсе я у него даже любимчиком был. Он мне экзамены автоматом ставил и каждый раз говорил, что, мол, я гений… Брал с собой на тусовки, знакомил со всеми. Но как только удача мне улыбнулась и один миллионер заказал мне первый портрет, старик словно взбесился. В чем только он меня не обвинял! И в плагиате, и в том, что я клиентов у него увожу… Ну и в итоге подал на меня в суд.

— Понятно. Учитывая ваши весовые категории, все двери перед вашим носом закрылись, — закончила вместо него Анна.

— Что-то в этом роде. Но я решил не подставлять вторую щеку и сделал ответный ход. Сделал анонимный звонок в полицию и сказал, что Гордеев у себя рабов держит. Потому что невозможно в одиночку писать столько картин, как это у него получается. Не знаю, что там дальше было, но поступил я, конечно, подло.