— Вы ведь сейчас не работаете, да?
Злосчастная сигарета наконец была извлечена наружу и отправлена в сухие губы.
— Что вы имеете в виду? — спросил Гордеев, щелкая колесиком зажигалки. Огонек вспыхнул лишь на третьей попытке, и художник торопливо окунул кончик сигареты в трепетавшую капельку пламени.
— Ну это же очевидно, Андрей Сергеевич, — сказала Анна. — С таким тремором вы не то что картину, вы записку написать не сможете… Поэтому и заказчикам до сих пор портреты не отдаете.
Лицо художника исказилось в гневной гримасе.
— Это все черный пиар! — хрипло сказал он. Он нервно щелкал ногтем, пытаясь сбить несуществующий пепел. — Меня весь Петербург и Москва знают! Знали бы вы, сколько у меня благодарных клиентов! Сотни! Включая даже самого…
Он поперхнулся, закашлявшись, потом сплюнул и растер ботинком плевок. Анна терпеливо ждала.
— Извините, я спешу, — проскрипел Гордеев. — Если надумаете записаться, имейте в виду — я теперь работаю только по полной предоплате… Разрешите откланяться.
«Все с вами ясно», — подумала Анна, глядя вслед сгорбившейся фигуре.
В сумочке пискнул телефон, и она вынула его наружу. Надо же, сообщение от отца…
«Привет, принцесса. Ты сказала, в шкафу лежат мои вещи. Спасибо, я переоделся. Еще взял деньги. Извини, что не спросил заранее. Я все верну. Люблю».
«Взял деньги», — мысленно повторила про себя Анна, тут же подобравшись, как пружина. В шкафу лежал сверток, в котором было триста тысяч. Интересно, зачем отцу понадобились деньги? Хорошо, если он захотел себе что-то купить, а если нет?..
Она даже не хотела думать, что отец мог задумать очередную аферу, едва освободившись после двадцатилетней отсидки.
Иванушкина уже хотела убрать телефон обратно, как раздался звонок. На экране высветилось: «Леша телохранитель».
— Привет, Ань, — заговорил Алексей, когда она ответила на вызов. — Ты звонила?
— Привет, да. Искала твоего начальника.
— Серкан сегодня занят.
— Как занят? — опешила Анна. — Он мне очень нужен!
— Занят, и все. Когда надо будет, он сам с тобой свяжется, — сообщил Алексей.
— Постой…