Стремительной легкой походкой я прошла по лужайке и сделала небольшой шаг к Ною. Я положила ладонь ему на руку.
– Привет.
Он радостно улыбнулся и взял меня за руку.
– Это моя девушка, Эбигейл Шенберг.
Я вежливо кивала в момент знакомства. О да, член палаты представителей, приятно познакомиться. И с вами, телеведущая, тоже, хотя вживую вы ниже ростом, но об этом лучше не упоминать. Вот только сама я дрожала от еле сдерживаемого волнения. Когда гости вернулись к своему разговору, я встала на цыпочки и прошептала Ною на ухо:
– Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Он посмотрел на меня, увидел выражение моего лица и кивнул.
– Спасибо за приятную беседу, – сказал Ной гостям и позволил мне утащить его к изгороди. Мы встали в арке, ведущей в сад, к розам, беседке и океану – в уединенном месте, где перед нами проплывали остальные гости.
– Что? – почти засмеялся он.
– Взгляни. – Почти подпрыгивая, я показала ему фотографию на телефоне. – Это ожерелье моей бабушки.
Ной посмотрел на меня недоуменно и пристально. А потом перевел внимание на экран.
– Что?
– Некоммерческая организация, которой я отправила письмо с записями из Хольцман-Хаус, куда приехала моя бабушка. Они прислали мне хранящиеся у них фотографии того года.
Ной взял из моей руки телефон и увеличил фото, как только что сделала я.
– Это она?
– Да. Сразу же, как приехала в Штаты. – Я все-таки не выдержала и подпрыгнула. – Ной, на ней ожерелье. Оно было ее.
Его губы шевельнулись, он нахмурился.
– Но ожерелье ей подарил мой дедушка.
– Нет. Он точно его не дарил, потому что тогда они еще даже не были знакомы. Он, должно быть… – Я не смогла произнести слово «соврал».