Карен фыркает, собирая чувство собственного достоинства.
— Ладно. Я признаю, что это было некрасиво с моей стороны.
Я ничего не отвечаю.
— Я понятия не имею, почему она меня раздражает, — бормочет Карен.
Но я знаю. Делайла видит людей насквозь. Даже если она не говорит им это в лицо, они каким-то образом чувствуют, что она видит их настоящих. Это раздражает, особенно если людям не нравятся те, кем они являются в душе.
— К ней надо привыкнуть, — говорю я, снова берясь за салат.
— Что между вами двумя происходит? — спрашивает Карен теперь более резко.
— Помимо отношений начальник-подчиненная? — иронизирую я. — Ничего.
— Защищай ее сколько хочешь, но она явно больше, чем обычная помощница.
Нет, это не так.
— Она чертовски хороший повар.
— Мейкон, — начинает Карен, затем замолкает, прежде чем продолжить: — У нее есть что-то на тебя? В этом дело? — Я снова начинаю смеяться. Громко.
— Это не смешно, — говорит Карен. — Между вами двумя что-то не так.
С чего бы начать?
Она говорит тоном обеспокоенной матери.
— Если мне нужно с ней разобраться…
— Тут не с чем разбираться, — вмешиваюсь я. — Я кладу трубку. Мой салат остывает.
— Он уже остыл!
— Значит ты понимаешь мою проблему. Пока, Карен.
— Что за проблема? Мейкон…