Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

Сэм вешает трубку, а я остаюсь сидеть с телефоном в онемевших руках.

Помни, какой Мейкон на самом деле. Или каким он был?

* * *

Телефонный звонок Сэм не дает мне покоя. Пытаюсь отогнать это чувство прочь, но ее обидные фразы продолжают крутиться в голове. Я не могу избавиться от них. Они преследуют меня, даже когда я направляюсь в место, которое обычно делает меня самой счастливой, — на кухню. Они эхом разносятся повсюду, как злополучная мелодия, когда я режу лук, от которого щиплет и слезятся глаза.

— Забудь об этом, — бормочу я, вытирая рукавом уголок заплаканного глаза. — Это всего лишь слова. Это не значит, что она права.

— Ты плачешь? — Мейкон стоит у входа в кухню, нахмурившись. Мгновение я просто смотрю на него, вспоминаю его бронзовую кожу, бисеринки воды и то, как он кончил в моей руке со стоном, который, казалось, вырвался из самой глубины его широкой груди.

Мое лицо пылает жаром. Должно быть, Мейкон заметил это, поскольку его лицо расплылось в ухмылке. В чернильных глазах пляшет озорство и нежность.

— Лук. — Я откладываю нож, чтобы вымыть руки и сполоснуть лицо прохладной водой. — Этот особенно свиреп.

Мейкон не спеша подходит ко мне, на его губах играет довольная ухмылка. А я стою здесь, нервная, как кошка с блохами. Остановившись передо мной, он протягивает руку и нежно касается мое щеки, ловя капельку воды, которую я пропустила, когда вытирала лицо. Я пытаюсь не вздрагивать. Но безуспешно.

Хмурый взгляд возвращается.

— Ты в порядке?

Я понимаю, что он спрашивает не только о проклятом луке.

— Да.

Его взгляд не меняется.

— У тебя что-то на уме.

Это не вопрос. Становится почти невыносимо терпеть это неприятное, отвратительно чувство, делающее меня нервной.

— О чем ты думаешь? — спрашивает он тихим, обеспокоенным голосом.

О Сэм. Она позвонила и разрушила мое счастье и желание. Она уничтожила мои надежды и превратила меня в неуверенного подростка.

Звонила Сэм.

Я не должна тебе говорить.

Я ненавижу ее.