Дорогой враг

Я унаследовал тридцать один миллион долларов от матери (да, ты все правильно прочитала. Я тоже не мог в это поверить, когда мне сообщили), и твои родители, думая, что я бедный одинокий студент колледжа, послали хоть что-то для начала новой жизни.

Если бы я мог плакать, думаю, в тот момент я сделал бы это.

И вот я пишу тебе, ничего так не желая в этом мире, как сидеть за обеденным столом твоих родителей, есть знаменитого жаренного цыпленка твоей мамы и кидать горошек тебе в волосы, когда они не смотрят, — только чтобы увидеть, как ты показываешь мне палец новым изобретенным способом. Мне так сильно этого хочется, что в груди все чертовски болит.

Может, сегодня у тебя тоже выпускной. Если это так, то надеюсь, что у тебя есть все, что ты хочешь, что ты нашла человека, который любит тебя, и что ты живешь полной жизнью каждый день. И что, может, иногда ты хоть немного думаешь обо мне.

М. П. С.

Улыбка дрожит на моих губах. Мне хочется найти маму и обнять ее за заботу о мальчике, которого она не видела много лет. Она была права. Он нуждался в нас. А я этого не заметила. Прижимая кулак к губам, я заставляю себя продолжить.

Привет, Картофелька.

Ты наверняка ненавидишь это прозвище, я прав? Думаешь, что это специально, чтобы оскорбить твою внешность. Может, поначалу все так и было, я пытался унизить тебя, поставить на место — держать подальше от себя, там, чтобы ты не смогла заставить меня почувствовать, что я истекаю кровью. Но я больше так не считаю. Теперь, когда я произношу это прозвище, то думаю о тебе как о маленьком горячем вкусном кусочке, в который хочу впиться зубами.

Я серьезно. Я хотел сделать это, даже когда произносил те слова. Мне хотелось погрузиться в тебя. Не важно, что ты сводила меня с ума, мне хотелось сделать это настолько сильно, что болели зубы. Шокировала бы тебя эта информация? Взбесила бы? Наверняка и то, и другое.

Я скучаю по тебе, Картофелька. Можешь в это поверить? Твой голос в голове преследует мои мысли, подталкивает вперед.

Сейчас я на кастинге. Обливаюсь потом в ожидании, когда они назовут мое имя. Я собираюсь стать звездой, Делайла.

Я слышу, как ты ухмыляешься, говоря своим сладостно-ядовитым голосом: «Еще бы ты не попытался стать знаменитым, Мейкон Сэйнт. Тебе всегда нравилось внимание».

Ты меня так хорошо знала. И в то же время плохо.

Мне действительно хотелось получать внимание. Но только от тебя. Понятия не имею почему, ведь всякий раз, когда я получал его от тебя, то вел себя как последний придурок.

По правде говоря, мне бы хотелось быть кем-то другим, а не самим собой. Хочу жить в выдуманном мире, а не в реальном. Поэтому я буду играть. Буду говорить слова, которые принадлежат персонажам. Так, находясь в чужой шкуре, мне будет легче дышать.

Как можно этого не хотеть? «Мы сделаны из вещества того же, что и наши сны» и вся подобная чушь.

Меня сейчас трясет, Картофелька. Тошнит от предвкушения и волнения, что они увидят меня насквозь, мою гнилую душу. Но я представляю, как ты поддерживаешь меня. Я пойду туда и притворюсь, что разговариваю с тобой. Так будет легче. Я разрушу твой скептицизм, доказав тебе и себе, что я не никчемная душа, как ты однажды так метко выразилась.

Твоя ненависть придает мне сил.

Наверное, я эгоистичный ублюдок, что чувствую это. Нет, я знаю, что я ублюдок. Но это правда.

Черт, я скучаю по тебе. Почему? Почему я так сильно скучаю по тебе?